Зажгите поминальную свечу солдату

Что-то происходит за ночь.… На следующий день подследственный внезапно полностью признает себя виновным. Как следователю удалось выбить нужные показания?

Как отвести беду?

Можно предположить, что применялось физическое воздействие. Или энкавэдешник пригрозил солдату: если не признается в антисоветской агитации, то судить его будут как изменника родины. Приговорят к расстрелу, жену и отца арестуют, а детей отправят в детдом. Мало кто из подследственных мог выдержать угрозы расправы с семьей. В каких только «преступлениях» не признавались миллионы наших сограждан ради спасения родных!

Филипп Иванович, как никто другой, знал, что ожидает людей, попавших под молох репрессий. В 30-х годах на его глазах происходило раскулачивание и аресты … Ни в чем не повинные его земляки Толстихины, Фомины, Черных, Куликовы превратились в «лагерную пыль», а семьи их сослали: кого в Игарку, кого в необжитую тайгу.

В 29 километрах от Карымской с 1935 года обосновалась Миндерлинская колония, вошедшая в Енисейлаг, а затем на ее основе организовали совхоз НКВД. В районе жили сосланные «враги народа» и ЧСИР – члены семьи изменника родины. Были они и в Карымской. А с наступлением морозов, зимой 1941-го, сюда привезли депортированных немцев с Поволжья. И те, и другие были на грани выживания, умирали от холода и истощения, теряли человеческий облик. Он помнил их согбенные фигуры, изможденные лица и потухшие глаза.

Как отвести беду от Прасковьи, отца и детей? Возможно, ему посоветовали во всем признаться. И он это сделал.

В этот же день объявили об окончании следствия. А еще через 2 дня, 4 июля 1942 года в 20 часов 20 минут началось закрытое судебное заседание военного трибунала. Оно длилось менее 2 часов. Судьба солдата была решена.

С этой минуты уже не существовало на свете красноармейца Худоногова. Был презираемый и бесправный зэка. Он не имел ни звания, ни права голоса, ни возможности написать даже коротенькую весточку семье.

Под конвоем арестанта повезли в лагерь. Там уже было немало «антисоветчиков», попавших за колючую проволоку прямо с передовой. Уголовники всячески издевались над ними, называли не иначе как «контра» или «фашисты». Солдат познал весь ужас своего положения.

…Через 70 лет внучка Худоногова нашла в Интернете список военнослужащих, осужденных ВТ 272-й стрелковой дивизии, приговоры на которых приведены в исполнение. В этом скорбном реестре ее дед под номером 15. На тот момент в одной только дивизии было выявлено 16 «врагов народа»… По подсчетам некоторых исследователей, всего за годы Великой Отечественной войны военные трибуналы осудили около 3 миллионов человек.

Десять рядов колючей проволоки

Как удалось выяснить, сначала наш земляк попал в Вологодский отдел исправительно-трудовых лагерей и колоний. Но пробыл там недолго. Вскоре заключенным приказали грузиться в вагоны. Этап пошел на Север.

На побережье Белого моря — множество бараков, огражденных рядами колючей проволоки. Ягринлаг существовал с 1938 года. Его создание связано со строительством 402-го судостроительного завода. Действовало 9 отделений и несколько лагпунктов, вспомогательные и подсобные предприятия. По данным председателя северодвинского отделения общества памяти жертв политических репрессий «Совесть» Галины Шавериной, в 1941 году численность контингента достигала 31 тысячи человек, а в 1942 году 36 процентов заключенных — погибло.

Куда именно попал наш земляк – неизвестно. Заключенные направлялись на гидротехнические работы, строительство причалов для океанских кораблей, оградительных молов, каналов, бассейна, а также железнодорожной ветки Исакогорка-Никольское. Они углубляли дно акватории, изготавливали элементы боеприпасов, выполняли другие заказы фронта, вырабатывали кирпич, добывали лес и камень. На костях заключенных построен и сам город Молотовск (ныне Северодвинск – центр атомного подводного кораблестроения).

Филипп Худоногов прибыл в Ягринлаг 4 августа. Жизни оставалось — всего 15 дней. Он так и не узнал, что 15 августа у него родился третий сын, и Прасковья назвала его Александром…

Причина смерти — неизвестна

Можно только предполагать, отчего скончался крепкий физически, с детства закаленный в труде 43-летний мужчина.

«Рабочий день длился 12 часов. Заключённые испытывали постоянный голод, холод, недосыпание… голод, от которого иные из лагерных доходяг опускались до состояния животных, стужа… волчьи взгляды бандюг – всё это мучило и угнетало. Но лично меня больше всего терзала несправедливость», — писал в своей книге «На моём веку» выживший узник Ягринлага В. П. Корельский.