Зажгите поминальную свечу солдату

После войны сватался к Прасковье один мужчина, серьезный, работящий. Она, роста небольшого, оставалась привлекательной и стройной женщиной. Одна коса до пят чего стоила. Но замуж во второй раз не пошла. Осталась верна Филиппу.

Умерли, так и не узнав самого главного

Дети выросли. Образования мать им дать не смогла, хорошо хоть уберегла от болезней и голодной смерти. Не утихала боль за Мишу. Юношей он получил травму, стал инвалидом. Некоторое время жил в интернате, потом бесследно пропал. Остальные дети завели свои семьи. Работали в колхозе, потом в совхозе. Виктор и Александр стали трактористами. Все время в передовиках. Александра наградили орденом «Знак Почета». С ним и доживала мать свой век. Стала получать колхозную пенсию. Сначала 8 рублей 50 копеек, потом 20 рублей, а в конце жизни – целых 40 рублей в месяц.

Перед смертью все чаще и чаще вспоминала мужа. Уже не было прежней горечи и обиды. Жалела Филиппа, все думала: почему так судьба неласкова к ним.

Скончалась Прасковья Васильевна в 1981 году, в возрасте 78 лет, так и не выяснив, где затерялся след дорогого ей человека.

Потом умерли ее сыновья Виктор и Александр. Они ушли, тоже не узнав, что их отец не был ни предателем, ни дезертиром. Он вообще ни в чем не был виноват — ни перед страной, ни перед воинским долгом.

Единственным человеком, кто через 70 лет узнал правду об отце, стала его старшая дочь Галина Филипповна. Так получилось, что принесла ей эту неожиданную весть наша редакция.

Возвращение незапятнанного имени

…Шесть лет назад в газете «Сельская жизнь» мы стали публиковать списки незаконно осужденных сухобузимцев, выбирая их из «Книги памяти жертв политических репрессий Красноярского края». Эта книга-мартиролог с именами пострадавших и замученных людей стала издаваться с 2004 года по инициативе Красноярского историко-просветительского и правозащитного общества «Мемориал» при поддержке правительства и архивного агентства Красноярского края. Фамилии печатались в алфавитном порядке.

После выхода в свет девятого тома «Книги памяти…» мы поставили в газету очередную полосу со списками репрессированных, фамилии которых начинались на Х-Ч. В этот день в редакции раздался телефонный звонок. Мы не удивились, так как часто получали читательские отклики на публикации такого рода. Люди со слезами благодарили нас, потому что из газеты узнавали о своих родных, которые многие годы тому назад таинственно исчезли. И никто не знал, что с ними стало.

13 мая 2011 года в нашей газете вышла очередная, 22-я по счету, страница с именами земляков, необоснованно осужденных по политическим мотивам.

Среди них:

В телефонной трубке взволнованный женский голос. Татьяна Матвеевна спрашивает: где мы взяли сведения о Худоногове Филиппе Ивановиче.

Так же звали отца ее покойного мужа. Но… тут такая история… Помявшись, женщина сказала, что по семейным преданиям ее свекра расстреляли. Не исключено, что в газете напечатано про однофамильца…

— А Вы можете точно узнать год и место рождения свекра?

— Да. В деревне Куваршино Емельяновского района живет его дочь Галина.

Звонок в Куваршино. Все сходится. Галина Филипповна сказала, что отец ее, действительно, родом из Шипулино, была такая деревенька в районе.

Вот только почему родственники говорят о расстреле, ведь, судя по архивной справке, солдат приговорен к 10 годам лагерей. У него 10-й пункт 58 статьи – антисоветская пропаганда и агитация. Измена Родине – это совсем другой, страшный 1-й пункт, предусматривающий высшую меру наказания за шпионаж, выдачу военной или государственной тайны, переход на сторону врага, побег за границу… Но статья одна и та же – 58-я. Возможно, поэтому в военкомате сказали, что он изменник Родины?