Такой Ближний Восток

Карта города оказалась бесполезной уже с первых шагов, потому что официальные названия улиц в Аммане не совпадают с реальными. Ты можешь искать какой-нибудь торжественный проспект Независимости и пять раз мимо него пройти, не заметив. Потому что на домах написано какое-нибудь Аль-Мюсли, и жители города знают его именно под таким псевдонимом. Для пущей занимательности номера домов на улице перепутаны так, что первый, например, находится обычно где-нибудь посередине. И непонятно даже, зачем вообще домам такие номера? Для чего они нужны? Разве для какого-то престижа. Вдобавок Амман располагается на холмах – все его улицы проложены по склонам. Словно кто-то нитки бросил на пол – так прихотливо они изгибаются. Идёшь по улице, и солнце у тебя то справа, то слева. То сверху, то сбоку. Хоть не снизу, и то уже радость. Вот и я так пошёл прогуляться по городу и уже через пять минут прочно в этих уличных нитках увяз.

У горожан дорогу спрашивать в Аммане тоже бесполезно. Эти ребята, конечно, с радостью готовы помочь. Они не только показывают вам маршрут, но и сами прокладывают его. Спросишь у иорданца, как пройти на автовокзал, а он показывает тебе дорогу в ресторан. Зачем в ресторан? Ну, там можно хорошо провести время. Тем более про автовокзал он не знает, а ресторан – вот он, за углом. В самом деле, идите лучше в ресторан. После такого полезного совета иорданец трепетно возьмёт тебя за локоть и укоризненно прошепчет: – Бакшиш…

Мол, вы получили полноценную справочную услугу, оплатите её, пожалуйста. И желательно в свободно конвертируемой валюте.

Самое же главное – никто в городе понятия не имел о местонахождении отеля «Голд стар». А ведь там лежал мой рюкзак, там на соседней куче одеял храпел итальянец, в холле давали кофе и бесплатный Интернет. И не важно, что в реальности «Голд стар» больше походил на среднеспециальное общежитие, нежели на отель. Всё равно он был лишь песчинкой в многотысячном гостиничном море Аммана. Иорданцы в большинстве своём и не подозревали о его существовании.

И как найти отель «Голд стар»? Не будешь же спрашивать: «Не знаете ли вы, где тут комната с храпящим итальянцем?». Я не знал ни адреса этого отеля (а если бы и знал, толку было бы немного), ни района, где он расположен. Всё, что было известно о «Голд старе», – что он находится рядом с автовокзалом Абдали. Но иорданцы про автовокзал не знали. Про рестораны – пожалуйста! А вот про вокзал…

В оправдание иорданцев надо сказать, что Абдали этот и в самом деле никакой не вокзал. Это просто очень широкая улица, на которой прямо посреди проезжей части стоят автобусы. Будто кто-то их тут бросил и ушёл. Ни касс, ни расписаний, ни прочих вокзальных атрибутов здесь и в помине нет. Немудрено, что местные жители не в курсе про официальный статус этого куска улицы. Впрочем, железнодорожный вокзал в Аммане ещё хуже – он и вовсе не работает.

В общем, в кружевах амманского уличного спагетти я провёл несколько часов. Попутно познакомился со всеми местными достопримечательностями – от бесчисленных храмов бесчисленных религий до официального представительства города Нальчик. Жалко, представительство было закрыто и ничем мне помочь не могло. Кстати, на вывеске город назывался «Нольчик». Пренебрежительно как-то, прямо скажем.

Отчаявшись, я зашёл в маленькую уличную забегаловку. И оказалось, что иорданцы правильно меня отправляли в ресторан. Там-то и обнаружилась моя амманская Ариадна. Это была арабская официантка.

– Очень много туристических автобусов ходит во-о-он по той улице, – сказала она. И принесла мне кружку пива с чисто арабским названием «Филадельфия». Ислам, как уже говорилось, запрещает употреблять алкоголь, но в выборе между религией и туризмом иорданцы делают однозначный выбор в пользу последнего. Так что пива тут полно. Другое дело, что южане подходят к делу решительно: большинство сортов здесь имеют марку «экстракрепкое». Это скорее уже не пиво, а газированная такая настоечка.

Вернёмся же к амманскому лабиринту. Междугородные автобусы и в самом деле с завидной регулярностью шастали по «той улице». Приметив вектор их движения, я выследил, наконец, вокзал Абдали и свой драгоценный «Голд стар». Поднялся в номер, соорудил себе из одеял роскошное гнездо и упал в него спать.

Заботливая иорданская тюрьма

Кстати, итальянец оказался тощим студентиком лет двадцати пяти. И странно, ведь ночью он храпел на все пятьдесят. Пока я чистил зубы, он завинчивал последние гайки и рассказывал о том, как посещал развалины Петры – главной достопримечательности Иордании. Дорассказать, правда, не успел: пришёл картавый портье и стеснительно позвал его посмотреть водопровод в соседнем номере.

Наслушавшись рекомендаций, я тоже отправился в Петру. Уж больно сильно её рекламировали все в Иордании, начиная от итальянца и заканчивая плакатами на большом хайвее. Это вам и столица библейской Идумеи, и восьмое чудо света с каким-то официальным сертификатом. Простыми же словами, Петра наряду с Пирамидами есть самое известное кладбище планеты. Жители древнего города высекали своим покойникам огромные дворцы в скале, а сами предпочитали жить в шатрах и палатках. Сейчас, спустя пару тысячелетий, от палаток уж и следа не осталось, зато дворцы мёртвых отлично сохранились, и миллионы туристов, радостно улыбаясь, фотографируются на фоне очередного величественного склепа.

В Петре в изобилии водятся бедуины и бродячие коты. Первые с гиканьем носятся по городу, предлагая прокатиться на ослах и верблюдах. Вторые полёживают себе под круглогодичным солнышком, и никто их не гоняет. Бедуины полусерьёзно считают котов душами обитателей древних царских могил. Парочка таких царственных духов с удовольствием поела из моих рук, причём слопала не только амманские сосиски, но и дамасский лаваш.

Главное впечатление, однако, поджидало далеко за пределами древнего города, когда я покидал Петру и отправлялся к границе с Израилем. Водитель остановленной попутки бурно удивлялся тому, что я намерен доехать автостопом через всю страну.

– Никто же не остановится! Ты погибнешь в пустыне! – предсказывал он, хотя сам только что вполне успешно остановился.

Дальше шло ожидаемое:

– Давай я брошу все свои дела и за тысячу евро довезу тебя сам до границы? Или даже за сто евро? Давай?

Пока мы ехали, он, однако, проникся духом автостопа и оставил свои таксистские замашки. Более того, когда мне пора было выходить, этот тип высадил меня возле полицейского поста и солидно договорился с солдатами, чтобы они помогли мне поймать машину до границы. Но лучше бы он этого не делал.

Иорданская полиция официально называется «туристической», и главная её забота – чтобы туристу было хорошо. Но турист, по мнению арабского полицейского, толстый денежный мешок с фотоаппаратом. Такой мешок в жизни не будет ездить на попутках. Вот почему солдаты не поняли моих намерений и стали испуганно звонить начальству.

Через пять минут прибежал взмыленный офицер. Солдаты дружно отрапортовали ему по-арабски (я почти ничего не разобрал). Мы с офицером сели в джип и поехали куда-то вперёд. Проехав пару кварталов, он сдал меня, как переходящее знамя, в другой джип, и очередная порция солдат повезла меня куда-то по иорданской просёлочной глубинке. Всё, что я мог, – показывать пальцем вперёд и говорить «Акаба» (так назывался пограничный город). Каждый из офицеров кивал головой и подтверждал: Акаба действительно где-то впереди. Хуже всего было то, что от одного полицейского к другому моя история неуловимо мутировала, а я никак не мог уловить эту мутацию, уж очень быстро они лопотали на своём семитском наречии. На третьей итерации изначальная формула «помогите этому странному молодому человеку» предсказуемо трансформировалась в «задержите этого подозрительного типа». И вот на очередном полицейском посту офицер сказал на ломаном английском: «Сидите тут, а я съезжу за генералом», оставил меня наедине с постовым и смотался. Постовой же взял в руки автомат и повёл меня в кутузку.