Слушать бабу Полю – одно удовольствие. Рассказывает так образно, что сразу перед глазами картинка рисуется. Да еще все приправляет ангарскими словечками и прибаутками, где не хватает слов – песенные или частушечные речитативы вставляет… Говорит, с малолетства такая разговорчивая. Хоть и выпало на долю жительницы поселка Невонка Пелагеи Николаевны Брюхановой немало жизненных испытаний и лишений, но и в свои 85 лет она сохраняет веселый нрав и оптимизм.
Прими, ангарская земля
А рассказать Пелагее Николаевне есть о чем. Например, о том, как ее семья, проживающая в деревне Самсоново Алтайского края, была раскулачена в 1933 году. «За что, крестна, кулачили-то?» – спрашивала повзрослевшая Поля у родственницы. За то, что отец и мать работали, не покладая рук, что имели свои поля, покосы, лошадей, коров и пасеку, правда, все это в придачу к четверым детям, племяннику-сироте и престарелым родителям. В детскую память пятилетней Поли навсегда врезалось, как дедушка, мамин отец, метался по большому двору, ища, куда спрятать хоть какую-нибудь одежду и утварь, потому что к ним уже шли. Чудом уцелевшие от изъятия вещи не раз спасли семью от холода и голода уже потом, в Сибири.
— Помню, алая венчальная юбка у мамы была, с оборками, а до чего красивая! Дорожила ею мама, поэтому, как могла, оттягивала момент обмена юбки на продукты. В конце концов поменяла на хлеб.
Иногда вместо муки в обмен на добротную вещь какой-нибудь нечестный чалдон нет-нет, да и подсунет «лишенцам» отруби. Ждут мать голодные ребячьи рты, в окошко поглядывают. Уже по ее наказу травы разной нарвали, чтоб кашу варить: медунки, саранки, щавель; уже нарезали ее, нарубили. Придет хозяйка, печку на улице растопит, котелок поставит, в воду траву закинет, станет муку из мешочка сыпать – а она только сверху, дальше – отруби. Заплачет от обиды.
— Мамочка, не плачь! – обступят ее дети. – Не плачь! Мы и отруби съедим!
Так и жили. Сначала – в Червянке (Кежемского района), потом верхом на лошадях шесть семей перевезли в Имбу. От поселка одно название и было. Сколотили лишенцы барак с трехэтажными полатями, мужики посуды деревянной и «берестовой» наделали, из Червянки кто кастрюлю привез, кто ведро. В соседнюю Бидею обменивать вещи на продукты ходили.
Обжились, колхоз образовали «лишенцы». На месте тайги поля разрабатывали, хлеб сеяли, картофель-турнепс сажали. Лошади, овцы появились, ферма заработала, мельница. Привычные к труду были люди, не по воле своей пришедшие на Ангару, оттого и выдюжили. Наравне с ними «вгрызались» в неприветливую, но благодатную сибирскую землю их дети, срастаясь накрепко с ней своими потерянными душами.
Потоскуй-Погорюй
— Мамань, чё это? – ранним августовским утром 1942 года девчонки с тревогой и любопытством смотрели на восток, где от земли ввысь по всему горизонту поднимались красные заревные столбы (зарница – С.К.).
— Это, дочки, отражение пролитой крови солдатской. Война ведь…
Врагов Советской власти не брали поначалу на фронт.
— Потом призвали 14 человек, – вспоминает Пелагея Николаевна. – Из них домой вернулся один только Петька Беляев, остальных убили. Мужиков постарше, и тятю нашего, в трудармию забрали. Потом черед и до нас дошел. Нюра-то, сестра моя, по возрасту подходила, а я мала была, 15 лет. Но за деваху, что должна была ехать, отец похлопотал, а за меня мама побегала-побегала, ничего не смогла сделать. И повезли нас в Потоскуй-Погорюй, слыхали о таком?
За четыре года Великой Отечественной войны на фронт из Богучанского района ушли 3219 человек. Наши земляки воевали практически на всех фронтах (Белорусском, Украинском, Центральном, Северо-Западном и на других), участвовали в прорыве блокады Ленинграда, в Сталинградской битве, на Курской дуге, многие дошли до Берлина. 1238 богучанцев не вернулись домой, к своим семьям. Одни погибли на полях сражений, и родные, получив похоронки, оплакали их. Другие пропали без вести. О чьей-то судьбе стало известно сразу после окончания войны, но о большинстве родственники ничего не знали спустя даже десятилетия. Погиб ли? Если да, то где нашел свое последнее пристанище?
Начало поиска
Ученица Богучанской школы № 1 Ольга Пасютина из рассказов своей бабушки Зои Васильевны Каверзиной (в девичестве – Устиновой) знала о том, что и по бабушкиной линии, и по линии деда Василия Григорьевича есть родственники, участники Великой Отечественной войны, которые пропали без вести в то страшное лихолетье. О судьбе одного из них появились сведения в 60-е годы XX века, о трех – спустя 65 лет после окончания войны. Что стало с еще двумя – не известно до сих пор.
Несколько лет назад Оля и ее мама Алена Васильевна решили сделать все, что в их силах, но восстановить справедливость: заняться поисками и вырвать из небытия имена родных, сражавшихся на полях битвы за светлое будущее пришедших после них поколений, чтобы те могли жить, радоваться, любить. Усилия оказались не напрасными. Благодаря воспоминаниям Зои Васильевны, неравнодушным людям, живущим по всей России и помогающим в поиске, Пасютины смогли многое узнать о своих дедах-прадедах. О том, где они воевали и где погибли.
С результатами поисков Ольга выступила в 2011 году на районной научно-практической конференции. Ее исследовательская работа «Моя семья в годы Великой Отечественной войны» заняла первое место. В этом году Оля, также используя собранные о прадедах материалы, стала победителем во Всероссийском конкурсе сочинений «Мой герой Великой Отечественной войны». Достойная оценка достойной продолжательницы семьи, а также гражданки района и страны. Ведь то, что удалось Оле собрать о своих предках – это ценно не только для ее семьи, будущих детей и внуков, но и для истории в масштабах села, района, России.
С Волги и Ангары
«Прадеды моей бабушки Зои Васильевны, – пишет Ольга в своей работе, – жили в селе Увары Астраханской области. На Волге они держали свой рыбозавод, где перерабатывали красную рыбу и икру, вели активную торговлю в области и за е пределами, были уважаемыми и почитаемыми людьми в обществе. А прадеды моего деда Василия Григорьевича жили на берегу реки Ангары, были зажиточными крестьянами. Они жили своим хозяйством до коллективизации. В тридцатых годах, когда стали организовываться колхозы, они переехали всей семьей на Шиверское плотбище (в колхоз они не вступили), где стали заниматься заготовкой и отправкой леса по Ангаре.
В 1963 году бабушка окончила 9 классов и поехала учиться в кооперативный техникум. Через три года ее направили по комсомольской путевке работать товароведом в село Богучаны Красноярского края. Тут и встретилась наша Зоя Васильевна с дедушкой. Образовалась новая семья, в которой появились сынок Иванушка и дочка Аленушка. У них уже тоже есть дети. Алена – моя и моего братика Даниила мама.
Война в судьбе одной семьи
Великая Отечественная война не обошла моих родных. Много испытаний выпало на их долю, трудной была их жизнь, ведь молодость пришлась на военные и послевоенные годы. И все же они не утратили оптимизма, жизнелюбия, веры в свои силы и надежду на лучшее.
2012 год богат на юбилей. Как в масштабах страны, так и отдельных территорий. Например, Богучанскому району в этом году исполняется 85 лет, а его центру – селу Богучаны – 370! Для одного из поселков района – Невонки – 2012-й тоже является знаменательным годом: с момента его основания прошло 55 лет.
Разные пути привели людей в Невонку. Здесь те, кто по собственному желанию или воле случая жить сюда приехал, и те, чьи семьи были высланы из других мест СССР на поселение, и, конечно, те, кто за эти более полувека родился на невонской земле. Их всех роднит одно: поселок для каждого стал малой родиной, домом, стал жизнью, с ее с радостью и болью.
Александр Яковлевич Шадт приехал в Невонку с женой и тремя детьми в июне 1958 года. Несколько домов в устье одноименной речки – вот и весь поселок. Дом, в котором должны были они жить, еще не был достроен, и на первое время их взял к себе сосед, который и так уже приютил одних: вот и теснились три семьи в квартирке типа «5б».
К концу лета жилье Александр Яковлевич достроил кое-как из того, что было. Пиломатериал доставляли из Шиверского, своей пилорамы в Невонке еще не было, поэтому все какие-никакие обрезки шли в ход. Крышу более-менее покрыть удалось только над одной комнатой, в других в дождь все протекало. Но главное – это была своя квартира, где семья Шадт собиралась жить как можно дольше. Ведь они все уже так устали от неустроенности жизни, не по их воле ставшей кочевой.
Поволжские немцы – граждане России
Еще со времен Екатерины Великой немцы селились на берегах Волги, осваивали необжитые окраины, пускали корни. Жили компактно, с внутренним самоуправлением, в итоге сложились как народ со своей культурой, обычаями и традициями. В октябре 1918 года в составе РСФСР появилась первая автономная республика – АССР немцев Поволжья. Якову Шадту, уроженцу села Шиллинг Краснокутского кантона Саратовской области было на то время 16 лет.
Жила большая семья Якова бедно. На нем, старшем сыне, да на отце держалось хозяйство. Даже мало-мальский неурожай зерна остро отражался на их житье. В 1921-м Яков заболел тифом, сена не смогли заготовить. Пришлось скоту скармливать крышу дома, покрытую ржаной соломой. Последние костюм да сапоги Якова поменяли родные на хлеб. Когда поднялся после болезни в начале весны – одеть-обуть нечего. А надо еще думать, где семена взять на посев.
Все, что было в доме сколько-нибудь годное к продаже из одежды и утвари – свезли на базар, выручили семена пшеницы, посеяли. Урожай хороший собрали по осени, немного поднялась семья, хозяйство свое поправила. Яков к этому времени ввел в дом жену Амалию, которая была из более состоятельной семьи, новые родственники помогали, чем могли.
В 1925 году в семье появился сын Саша. Всего до 38-го года у Якова и Амалии родилось восемь детей, но четверо умерли в младенчестве.
— Мне было всего четыре года, когда начали образовываться колхозы, поэтому смутно помню, как это происходило, – рассказывает Александр Яковлевич. – Помню только, как жалел жеребенка, которого уводили со двора, а он все ржал, не хотел идти. Тогда отец в армии служил, вот в это время у нас все и забрали: коней, коров, последние семена хлеба вывезли. Как семью кормить? Мать поехала к отцу, тот обратился к командиру, а потом в Краснокутский военкомат. Зерно нам вернули.
После армии Яков работал пекарем в соседнем колхозе-пятитысячнике, деньги семье присылал. В 1937 году на Волге хороший урожай зерна был, люди сами хлеб стали печь, не покупали в пекарне, заработка не стало, и глава семейства вернулся в село. В марте 38-го его арестовали по статье 58 за контрреволюционную деятельность, осудили на 10 лет исправительно-трудовых лагерей. Больше семья его не видела.
В сельской библиотеке поселка Ангарский есть книга «Колокола памяти» – результат исследовательской проектной работы учеников Ангарской школы, участников волонтерского движения «Доброе сердце» и их руководителя – преподавателя математики Н.Д. Рожковой. В данную книгу занесены фамилии более ста человек (а о сорока из них – довольно подробные сведения), сосланных в разные годы на Ангару: тех, кто стоял у истоков возникновения поселка Ангарский, кто жил в нем и трудился, тех, кто оставил добрый след в памяти односельчан и потомков…
— До участия в проекте, посвященном жертвам политических репрессий, мы сильно не задумывались о том, что те отрывочные сведения, что есть у нас о наших предках, их жизни – это часть большой истории, – вспоминает Татьяна Фризен, выпускница школы 2008 года, активная участница «Доброго сердца». – А когда осознали масштабность, поняли, что в наших силах восполнить пробелы, недостающие сведения о тех, кто был сослан, кто жил и умер в нашем поселке. Мы начали собирать архивные свидетельства, фотографии и, конечно, записывать воспоминания родственников и односельчан. В итоге по результатам исследования мы с ребятами и Надеждой Даниловной написали книгу «Колокола Памяти», которую передали в сельскую библиотеку.
Последний земной приют
Во время бесед школьников с ссыльными ангарцами часто всплывало имя Петра Вергуна. Кто-то называл его профессором, кто-то священником. Утверждали, что он похоронен на поселковом кладбище.
— Мы разыскали могилу П. Вергуна, – рассказывает Н.Д. Рожкова. – История жизни этого человека настолько заинтересовала меня и ребят, что мы продолжили сбор материала о нём. Кто он был на самом деле? Чем занимался? Почему сослали? Почему даже спустя многие годы после смерти его помнят и чтят? Мне кажется, благодаря воспоминаниям людей, сведениям, собранным по крупицам, мы смогли ответить на все свои вопросы.
7 февраля 2012 года исполнится 55 лет со дня смерти отца Петра Вергуна. Священник украинской греко-католической церкви, доктор философии, он всю жизнь посвятил Богу и людям. В 2001 году Папа Римский Иоанн Павел II, побывав в Украине, причислил отца П. Вергуна за его праведную и мученическую жизнь к лику блаженных.
Отец Петр Вергун до самой последней минуты жизни молился о том, чтобы умереть на родине, в Украине. Но сильно изношенный и подорванный за десять лет лагерных мучений и ссылки в Сибири организм не выдержал – ему было 66 лет, когда остановилось его сердце. До конца его нравственная сила оставалась непоколебимой, поражая окружающих.
— Несмотря на все недуги, невыносимое одиночество, он всегда был чрезвычайно приветлив и вежлив, на лице его никогда не было печали, он каждого приветствовал с улыбкой на лице, вдохновлял, помогал выживать, созидал Церковь в душах людей, – вспоминает один из ангарцев, бывший с о. Петром Вергуном до 1954 года.
И все же молитвы блаженного Священномученика были услышаны. Летом 2004 года его мощи были перевезены из Сибири, с кладбища поселка Ангарского, в Украину и торжественно помещены в Кафедральный храм Успения Пресвятой Богородицы г. Стрый. В августе часть мощей была перенесена в Городок, где родился блаженный, а в октябре – другая часть – в Германию, где иерей Петр в довоенные годы нес пастырское служение для украинцев-католиков, несмотря на нацистские гонения. Мощам приходят поклониться верующие. Святым местом остается и могила блаженного, за которой ухаживают ангарские волонтеры.
Внеочередная сессия Совета депутатов не грозила ничем чрезвычайным и могла остаться совершенно незаметной в череде предыдущих. Не тут-то было! Пока живут на свете… депутаты, есть на чем споткнуться, даже на ровном месте.
Спокойно мероприятие двигалось до внешне весьма простецкого вопроса. МП «Комбинат благоустройства» просило разрешение на продажу растворо-бетонного узла (РБУ). В пояснениях директора КБУ прозвучало одно — содержать не по карману. При более плотных расспросах выяснилось, что по большому счету узел вообще без надобности. Производительность бетонного мини-завода 50 кубов в час, а это потребность КБУ в год! Соотношения «год и час» экономика не выдерживает в принципе, потому проще продать оборудование. И месить себе бетон по мере необходимости в более простых приспособлениях. Депутат от Подгорного Григорий Карпенко еще в начале обсуждения полыхал праведным гневом:
— Да что ж это такое? Сначала покупаем, тратим бюджетные средства, которых и так немного, а потом вы приходите и предлагаете продать, но уже за копейки! – возмущался парламентарий. — Мы еще помним, как директор КБУ упрашивал нас купить пылесос для уборки дорог, а теперь он у вас стоит на приколе. Видно, скоро придете к нам, предложите продать…
Николай Пасечкин пытался оправдаться, поясняя, что пылесос как раз очень нужен, но только весной, когда надо убирать большое количество песчано-гравийной смеси. Тогда упомянутый агрегат и эффективен, и полезен, несмотря на то, что топливо он жрет со скоростью 100 литров в час. Но народного избранника было уже не остановить.
— Зачем мы создаем муниципальное предприятие? Чтобы оно приносило убытки? Я считаю, что МП, работающие без прибыли, надо закрывать! — закончил свое выступление Карпенко.
В ту же секунду с места поднялся либерал Вячеслав Лапенков:
— Григорий Михайлович в данном случае неправ. Смешно говорить о прибыльности муниципальных предприятий, которые создаются не для выгоды, а для выполнения социальной миссии.
Журналистская галерка тут же весело перекинулась: «Мир перевернулся: коммунисты подсчитывают прибыль, либералы бредят социальностью».
Кстати, РБУ все же продадут. Депутаты согласились.
Второй всплеск активности последовал при обсуждении вопроса о продаже здания старого детского сада по Восточной, которое уже много лет не эксплуатируется, не охраняется и еще много чего «не». Вот и решено было его продать, чтобы не держать на балансе муниципалитета одни развалины.
На этот раз в разговор вмешался Алексей Кулеш. Этот депутат известен своими трогательными отношениями с комитетом управления муниципальным имуществом. (Правда, многие в КУМИ, наверное, предпочли бы, чтоб Кулеш комитет не трогал, но Алексей Викторович настойчив.) Смысл высказываний местного «сокола Жириновского» сводился к тому, что здание детского сада едва ли не умышленно было приведено в состояние руин. За него теперь много не возьмешь, а значит можно усмотреть и вину КУМИ в ненадлежащем присмотре за муниципальной собственностью. Ответ Натальи Дедовой и вовсе поверг депутата в шок, реальный или театральный — не ясно…
— Шесть лет назад, когда объект только вывели из эксплуатации, были планы через полгода начать его реконструкцию. Поэтому много денег на охрану решено было не выделять, а сторожам дали задание не допустить пожара, а если будут тащить что-то из здания, смотреть сквозь пальцы, — неожиданно разоткровенничалась в парламентском зале Наталья Васильевна.
На пять минут зал превратился в пчелиный улей. Каждый народный избранник счел своим долгом обсудить с коллегами допустимость подобных цеу охране и вообще отношения к муниципальной собственности. Но поскольку депутатский суд Линча сразу не состоялся, пять минут погудели, сессия опять вернулась к спокойной работе.
[box color=»white» icon=»information»]
Что решили:
Благодаря активной работе с краевыми целевыми программами Железногорск дополнительно получил 99 млн рублей. Депутаты на сессии подтвердили корректировку бюджета. 23 млн предназначены на ремонт дорог на улицах Красноярской и Южной, 33 млн пойдет на увеличение заработной платы работников культуры и образования, почти 20 млн направлено на развитие инфраструктуры ЖКХ города. А также 9 млн — на содержание автомобильных дорог общего пользования, почти 2 млн — на проведение энергетических обследований и установку приборов учета в социальных и культурных учреждениях.
[/box]
Опубликовано: газета «Город и горожане», 06.09.2012
[togglebox state=»open» head=»Красноярские перья — 2012″ ]Участник номинации «Лучший обозреватель»[/togglebox]
Читать далее
Каждый, кто когда-нибудь проходил через процедуру развода, знает, что он может быть нескольких типов. Тихий джентльменский уход, скандал с битьем посуды и криками, судебные разборки под девизом «До трусов раздену». На Курчатова,56 все получилось гораздо хуже. Там развод не состоялся.
О злоключениях этого известного всему городу дома мы рассказали в прошлом номере в статье «Дом, который лопнет?». Если вкратце, то группа активистов, уставшая требовать от ГЖКУ прозрачности платежек и качественных работ по дому, предложила остальным жильцам перейти под крыло частной управляющей компании. Те вроде бы согласились. В качестве первых шагов новые управленцы предложили отказаться от услуг технички (минус два рубля в платежке с квадратного метра) и ввели собственную должность «консьерж-техничка» (500 рублей с квартиры). Увы, сбор денег не состоялся. Из 72 квартир откликнулись на этот призыв не больше десятка владельцев, и деньги в итоге вернули назад жильцам. Возможно, причиной неохотных пожертвований стала пресловутая железная дверь, которую также в первую очередь захотели установить на подъезд борцы за коммунальную независимость. Деньги дом сдал еще в декабре, по 1300 рублей с квартиры, но на входе до сих пор расхлябанно грохает старая алюминиевая, которая не удерживает ни тепла, ни непрошенных гостей. Собственники, поругиваясь, принялись сами мыть лестничные клетки. Терпения хватило на неполных полтора месяца.
Другая группа собственников попросила оградить их от деятельности активистов. Угрозы, взаимное обливание грязью, мелкое вредительство — в общем, все прелести анекдотической коммунальной квартиры тут же всплыли на поверхность. Для полного счастья обе группы собственников написали заявления в прокуратуру с требованием «проверить законность»! Для простоты дальнейшего повествования так и будем их называть — «первые» и «вторые».
Последнее на момент выхода газеты собрание жильцов прошло 6 февраля в здании МП «ГЖКУ». Инициаторами выступили «вторые». По предварительной договоренности или действительно в силу занятости «первые» делегировали на собрание всего одного человека. С этого момента исход любого голосования стал виден невооруженным глазом. По Жилищному кодексу собственники жилья могут собираться хоть каждый день и обсуждать вопросы, касающиеся управления домом, до посинения. Законность их действиям придает одна единственная цифра — они должны владеть больше чем 50% площади дома. В понедельник собрались хозяева 52%. Поскольку большинство собравшихся оказались людьми пожилыми (даже средний возраст был представлен считанными единицами), они, не стесняясь, обращались за помощью к сотрудникам МП «ГЖКУ».
В жилищном законодательстве сейчас могут потеряться и матерые юристы, что говорить о стариках. Мероприятие шло трудно, откровенно тяжело: не привычные к процедурным вопросам жильцы дома путались и без квалифицированной помощи никогда не смогли бы его закончить. Тем не менее, через шум, выкрики и постоянно возникающую легкую перебранку собрание шло по намеченной повестке. За два часа удалось избрать новый совет дома из 13 человек. Из предыдущего состава туда не прошла ни одна кандидатура. Наиболее шумного из жильцов, задающего больше всех вопросов, собрание также включило в совет с напутствием: «Чтобы так же домогался ГЖКУ»! Подавляющим большинством участники собрания одобрили кандидатуры председателя и заместителя совета дома. По-настоящему шумными вышли обсуждение отчета начальника ЖЭК-5 о проведенных работах и выборы управляющей компании. Здесь «первые» дали свою последнюю гастроль. Претензии выплескивались эмоционально и бурно, подчас срываясь на крик:
— Почему нам не сделали перерасчет за техничку во время ремонта? 7 месяцев дом фактически не убирался, а это почти 70 тысяч рублей. Где перерасчет? Почему, несмотря на обещание премьера заморозить рост платы за ЖКХ, цифры в платежках больше?
Скандал не удался. Разъяснения юристов и экономистов собравшихся если не удовлетворили, то вполне успокоили. Зато последний вопрос — отчет о расходовании средств на установку железной двери — и вовсе закончился конфузом. Единственный представитель «первых» встала и ушла, отказавшись таким образом рассказывать о судьбе собранных денег…
По-настоящему показательной во всех этих разборках стала позиция третьей силы — тех людей, что не примкнули ни к одной из групп активистов. Ее отлично сформулировала Людмила Кочкуркина:
— Я живу в этом доме с момента его сдачи в эксплуатацию. И считаю, что мы должны жить дружно. Что не сделает ЖЭК, сделаем сами. Я готова сама помогать родному подъезду, если ЖЭК чего-то не успевает.
Позиция, достойная уважения.
Опубликовано: газета «Город и горожане», 09.02.2012
[togglebox state=»open» head=»Красноярские перья — 2012″ ]Участник номинации «Лучший обозреватель» [/togglebox]
Читать далее
«Спокойная территория, способная самостоятельно решать свои проблемы» — так выглядит Железногорск в отчете уполномоченного по правам человека в Красноярском крае Марка Денисова.
В этой правозащитной структуре индекс социальной напряженности принято измерять по количеству обращений на 100 тысяч граждан. В прошлом году в аппарат уполномоченного поступила 21 жалоба от 26 железногорцев. Таким образом, город занял 51-е место из 60 территорий края. Для сравнения: Красноярск по числу обращений в первой десятке, Зеленогорск — среди первых тридцати.
Целую череду отчетов уполномоченных по правам пришлось выслушать депутатам железногорского Совета на прошедшей 19 января сессии. Не всегда эти доклады были лицеприятными для народных избранников. Правозащитники не стеснялись в оценках и даже прямо упрекали депутатов в бездействии. Наиболее спокойным оказался доклад уполномоченного по правам человека в Железногорске Алексея Ковалева. Работая по этому профилю уже полтора года, Алексей Александрович накопил достаточно материала, но предпочел ограничиться сухим анализом ситуации. Количество обращений в городе остается стабильным, за полгода 2010-го (создание должности уполномоченного в Железногорске пришлось на июнь) — 36, за весь 2011-й — 77. Львиная доля — дополнительное материальное обеспечение, на втором месте — жилищные вопросы. Здесь Ковалеву удалось оказать реальную помощь трем из 14 обратившихся. Главная же беда железногорцев, по его версии, категорическое нежелание осознать, что справедливость — это не законность. В России это два принципиально разных понятия. Или, по крайней мере, не всегда совпадающих.
Выступление уполномоченного по правам ребенка в Железногорске Людмилы Замятиной вышло куда более эмоциональным. Это вполне объяснимо: профессиональный педагог, оставивший пенсионный покой ради общественной деятельности (а все уполномоченные не получают вознаграждения за свою работу), не может спокойно смотреть на государственную политику по отношению к юным гражданам. По собственному признанию Людмилы Робертовны, ей пришлось иметь дело с 70 жалобами. Реально помочь удалось лишь трети железногорцев. Это много! Иногда для решения проблемы было достаточно поднять телефонную трубку, иногда просто указать, в какой кабинет необходимо идти, на отдельные обращения ушел год! Среди достижений Замятина отметила выделение администрацией специализированного автобуса для слабовидящих (слепых) и слабослышащих детей, которые теперь по понедельникам централизованно добираются до краевого центра. Это едва ли не единичный пример в крае! Двум ребятам помогли установить статус ребенка-сироты, и они на законных основаниях получили собственное жилье. Удалось выселить из квартиры мать, лишенную родительских прав, выросшие дети теперь могут нормально жить. С большим трудом смогли разделить спорную квартиру, и ребенок обрел отдельное жилье. В своем выступлении Людмила Замятина сознательно оперировала понятием «ребенок» — и вот почему:
— Таковы законы РФ, что в 17,5 лет человек считается ребенком, а в 18 он уже взрослый. Мы провели мониторинг и выяснили, что сегодня в городе 162 человека, которые были под опекой, а сегодня ничьи. Им необходимы государственная помощь и юридическое сопровождение.
Еще один упрек законодатели получили со стороны матерей-одиночек. Пособие для этой категории составляет 413 рублей 61 копейку. Причем положено оно только тем мамам, которые получают меньше прожиточного минимума. Стоит превысить планку хоть на рубль — женщина лишится и этих копеек. В соседнем Кемерово пособие вдвое больше — 960 рублей, тоже не ахти какие деньги, но откуда возникла такая разница? Просто закон об этой помощи был принят полтора десятка лет назад и с тех пор не менялся. Почему? Нет законодательной инициативы…
Как показывает практика, при современном уровне развития строительной техники возвести дом практически ничего не стоит. Вон китайцы, включив онлайн-трансляцию, за две недели отгрохали и отделали (!) 30-этажную гостиницу. Нам такие достижения пока не светят, зато развалить дом за две недели россиянам вполне по силам. Ну, если не само здание, то хотя бы сознание людей, его населяющих.
Предновогодний сюрприз
Еще 28 декабря, аккурат за четыре дня до Нового года, МП ГЖКУ получило «подарок» от жильцов Курчатова, 56. Группа активистов уведомляла муниципальное предприятие о том, что дом больше не желает пользоваться услугами неумелых коммунальщиков и намеревается выбрать себе иную управляющую компанию. Несколько оторопев от такого сюрприза, муниципалы попытались выяснить причины внезапной немилости. Не то чтобы потеря одного дома могла серьезно сказаться на экономике предприятия, которое обслуживает без малого тысячу зданий. Просто, следуя букве закона, прописанной в Жилищном кодексе, МП ГЖКУ надеялось хотя бы увидеть список обоснованных претензий. Ибо сменить управляющую компанию по желанию нельзя, процедура четко прописана в законе.
— Вопросов у меня много, — недоумевает директор МП ГЖКУ Александр Харкевич. — Какими силами, производственными и финансовыми, располагает выбранная жильцами альтернативная управляющая компания? Почему ко мне чередой идут жильцы этого дома и заявляют, что никакого общего собрания не было? Есть несколько обращений, в которых утверждается, что подписи собирались на чистых листах бумаги. Мои просьбы передать нам в ГЖКУ эти подписные листы или их копии для сравнения остались без ответа. В конце концов, если предположить, что инициативная группа действует абсолютно законно, то 28 февраля я должен прекратить обслуживание дома. Это значит, что ГЖКУ обязано отключить его от электроэнергии. То же самое касается водоотведения, теплоснабжения, стоков. Заключить договоры со всеми поставщиками — Энергосбытом, Водоканалом и так далее — дело не пятиминутное. Кто сможет это сделать за короткий февраль?
За лучшую жизнь
Участники инициативной группы уверены в собственной правоте на все 100%. Свою борьбу, уж простите за пролетарскую лексику, они развернули под девизом «За лучшую жизнь». Претензии к муниципальной управляющей компании жильцы копили не один день. Два последних года стали решающими. Вечно не закрывающаяся входная дверь давно превратила подъезд в проходной двор со всеми вытекающими, а также пачкающими и пахнущими последствиями. Требования установить нормальную железную дверь остались без ответа. Устроенный в подвале «бассейн» для сбора то ли конденсата, то ли постоянной течи обеспечивает жителей комарами аж до ноября! Причем, по словам старожилов, ситуация не меняется уже 10 лет. Дом регулярно сидит без горячей воды, особенно верхние этажи, даже в эти морозные дни. Капитального ремонта за 30 лет не было и не будет. Как выразился во время опроса один из жильцов, «ГЖКУ само напросилось на конфликт». Поэтому неудивительно, что больше половины жителей поддержали проект по смене управляющей компании. Люди хотят, чтобы их жизнь менялась к лучшему, тем более что платят они за услуги совсем немаленькие деньги. Требование полной прозрачности тарифа также одно из основных у коммунальных активистов — платить меньше и только за реально потребленное.
