Мой отец – Владимир Беринг. Откровения дочери «врага народа»
Вот они, эти строки-признания, наиболее пронзительные из тех, что удалось разобрать на вылинявших от времени страницах.
«18 марта 1936 года. Дорогая Стеллочка! Пишу тебе аккуратно. Ставлю номера на письмах. Делай и ты также. Быстро как-то время идет. Не виделись мы с тобой два года, а всего вдали друг от друга уже почти два года и восемь месяцев. В Сиблаге время шло так же незаметно, да и здесь то же самое. Писал я тебе о возможности твоего переезда сюда на Север, еще раз сообщу свои мысли. Я много думал на эту тему и пришел к тому, что не нужно так делать. Зачем ставить тебя в тяжелые условия, для чего доставлять тебе лишние моральные страдания? Надо еще подождать, возможно, будут изменения. А вот увидеться, хотя бы и ненадолго, это надо сделать обязательно. Увидеться можно в Дудинке, ибо летом сообщение (неразборчиво)… или пешком (5-6 дней) или на самолете (100 рублей Дудинка-Норильск и только по особым разрешениям). Тебе ехать сюда (в Дудинку) около 11 дней, а отсюда около 15 дней. Видишь, какая штука. Нужен отпуск на два месяца, то есть один месяц за свой счет и денег до 100 рублей (так я прикидывал). О своих возможностях быть в Дудинке я тебе напишу.
Теперь хочу особо сказать, моя родная Стеллочка. Ты – самый близкий, самый дорогой для меня человек, ты давно уже заняла такое положение в моей жизни, я забыл уже сколько лет – с 21-го или 22-го года – хочу сказать тебе, что не можешь ты иметь какие-либо сомнения в этом. Чувствуешь, дорогая Стеллочка? Пишу об этом, так как мне показалось, что у тебя появилось что-то вроде таких мыслей. В моем большом чувстве к тебе никаких перемен за 14 лет не происходило и не предвидится. Понятно, это тебе, женушка? Мне показалось, что у тебя возникают подобные мысли в связи с якобы моим нежеланием перетянуть тебя к себе. Быть с тобой я очень хочу, но в других условиях. Если увидимся, поговорим об этом.
Теперь напишу тебе про свою работу. Про Сиблаг я тебе писал. Здесь же я работаю по специальности, есть и проектная работа, имею дело с паровыми машинами, тракторами и так далее — этим я доволен. Писал я тебе про то, как важны взаимоотношения с людьми, что надо придавать этому значение и уметь поддерживать правильные взаимоотношения и на службе и в домашней обстановке. Уверен, что ты внимательно эти мои письма читала и правильно сумела применять мои советы на практике. Я всегда считал тебя умной женщиной с практической смекалкой и умеющей разбираться в людях. Я же сам хотя теоретически и неплохо изучил это дело, но не в достаточной степени наловчился применять его на деле. Вот занимаюсь я и этой наукой жизни. Привет Жозефине Захаровне, привет Миле и родным – тете, Вите, Косте, Нине. Твой Владимир Беринг».
Именем его, верностью ему…
После сложных поисков работы с большим трудом Сайме Беринг удалось устроиться в какую-то поисковую партию. Работа была связана с длительными командировками. Садика для дочери «врага народа» не было и на время отлучек маленькую Мариночку некуда было пристроить. Помогали чужие люди. Мать оставляла дочь на их попечение. Но даже на такой работе Сайме Беринг не удалось удержаться. Смысл, заключенный в словах: «жена врага народа» — было как клеймо, как тавро. Все отделы кадров шарахались от нее как от зачумленной. Даже в далекой Азии, в пыльном провинциальном Ташкенте, жена Владимира Беринга была гонима именем его, верностью ему, гонима потому что не предала мужа, не отказалась. Наоборот, писала письма, слала ему посылки, любила, верила, надеялась…
А он, чувствуя как ей горько и одиноко на чужбине без него и поддержки родных, старался утешить и ободрить: «Дорогая моя Сайма! – пишет он из далекой Дудинки. — Получил сейчас твое письмо. Настроение у тебя, судя по письму, очень нехорошее. За это тебя хочу поругать. Зачем падать духом? Зачем писать такие вещи: «нет настроения жить». Это никуда не годится. Ты должна научиться не принимать все так близко к сердцу, так легче переносятся жизненные невзгоды. Нужно также научиться ладить, уживаться с людьми, то есть обходить мелочи, конечно, сохраняя собственное достоинство… Чуешь, моя любимая Стеллочка? Никогда ни при каких обстоятельствах не падай духом и не приходи в уныние. Ты дочь рабочего и тебе никак нельзя бояться трудностей жизни. Работу ты себе найдешь. Например, ты могла бы работать при больнице санитарной сестрой.
