Вся жизнь в поиске

Американец в Норильске

Материал для этой книги собирался около семи лет. В какой–то момент у автора возникло совершенно четкое осознание того, что все собранное надо выложить на бумагу.

– Например, здесь есть повествование о том, как в 1943 году в Норильске якобы побывал американский журналист Морис Гиндус, а точнее — Хиндус, — рассказывает Михаил Важнов. — Об этом множество раз писали, но я, ссылаясь на эти и иные публикации, провожу свои изыскания.

Суть истории в том, что во время войны, осенью 1944–го, в штатовской газете «Нью–Йорк геральд трибюн» появились заметки о Норильске. Номер газеты из Вашингтона сюда прислал обогатитель–исследователь, начальник Норильской лаборатории обогащения Семен Бочарников. Об этих публикациях почти сразу узнали вольнонаемные. Статья тогда наделала много шума, хотя, говорят, была весьма политкорректной. Там писали о норильской ТЭЦ, наших заводах–великанах, о норильских театре, техникуме, футбольном стадионе.

– Как появились эти материалы, и был ли на самом деле американец в Норильске, до сих пор не ясно, — продолжает свой эмоциональный рассказ Михаил Важнов. — Известно, что Завенягин требовал выяснить это через московскую контору. «Доложите, как он тут оказался? — настаивал Завенягин. — Закрытый город, закрытый комбинат, и вдруг американский корреспондент расписывает, что тут происходит»…

Действительно, как это могло быть? В 1943 году попасть сюда? И чтобы просто так водили по предприятиям комбината? Важнов методично искал ответ на этот вопрос, копаясь в архивах Министерства иностранных дел, в библиотеке иностранной литературы, в знаменитой «Ленинке» и так далее. Поднял он и публикации, и книги самого Мориса, а также записи бесед, которые велись с журналистом в советском Министерстве иностранных дел.

– Я нашел его впечатления о войне, участии советских людей в тылу, о том, что он вообще думает о советских гражданах и победах Красной армии, об итогах войны, и его прогнозы о том, как сложатся отношения с СССР после нее.

Но оставался вопрос: был ли он в Норильске?

Кстати, в исходных данных после статьи значилось: «Морис Хиндус из Норильска по телефону (!)». У меня есть две версии того, как это могло случиться, какая из них верная — не знаю.

Во–первых, я обнаружил свидетельства его дружбы с начальником военного отдела «Красной звезды». Вполне вероятно, что именно с ним на военном самолете, который возил никель из Норильска, Морис прилетал в наш город буквально на один день — туда и обратно, безо всяких разрешений. Вторая версия — в Норильске был не американец, а дама, которая сотрудничала с Хиндусом, — наша гражданка, работавшая от Министерства иностранных дел и связанная с НКВД. Она могла не раскрывать свои данные, передала ему материалы, а он опубликовал их под собственной подписью.

Обе версии достойны того, чтобы быть истиной. Но в конце этой главы — многоточие. Так что вопрос до сих пор остается открытым.

«Вместе с искателями разных поколений — от «Норильской проблемы» до оптимистического «Продолжение следует…», относящимся к будущему отрасли, мы проходим почти вековой дорогой геологических открытий Норильска. Автор книги, будучи профессиональным геологом, сумел под одной обложкой собрать множество «геологических коллизий», тем самым превратив книгу в захватывающую череду побед и разочарований, ошибок и счастливых предвидений — тем, из чего, собственно, и состоит жизнь и работа этих людей. И совершенно справедливо поставил синтаксический знак равенства между историей Норильска и его необычной геологической судьбой».

Виктор Маскин о книге Важнова «НОРИЛЬСК–ГЕОЛОГИЯ», «Заполярная правда» от 16 февраля 2011 года

Я бы на вашем месте

Самая первая книга Михаила Важнова — «К северу от Норильска». Ее рукопись Анатолий Львов повез в Красноярск.

– Я говорил ему: «Не вози, надо сначала горкому партии показать». А он: «Да чего там, все у тебя нормально там, все ясно: стопроцентная публикация». Ну, попытка — не пытка. Руководитель красноярского издательства прочел рукопись и распорядился отдать ее в печать вне плана. Однако рецензенты в крайкоме партии воскликнули: «В какую печать? Вы что! Там много того, что нельзя публиковать!» После этого Благих, бывший первый секретарь Норильского горкома партии, вызывает меня к себе, и я понимаю, из–за какого «узкого места» в рукописи возникла заминка.