Старая вера и новые времена

Только один пример. В Никулино надо ремонтировать школу и ФАП. И когда районная администрация начинает запрашивать финансирование на эти нужды, край недоумевает: «Зачем? Там ведь нет жителей» Вот и попробуй докажи, что они там есть. Начальник отделения УФМС России по Красноярскому краю в Енисейском районе Елена Еремеева рассказала собравшимся о том, что паспорт является основным документом, с помощью которого ведётся учёт населения и происходит идентификация личности. Генеральный директор ОАО «Северное» Владимир Шох объяснил, что имеет все основания не только отключить от электросетей всех незаконно подключившихся, но и поднять вопрос об их наказании. Руководитель охотинспекции Евгений Тарасов напомнил, что охота и рыбалка без разрешительных документов является браконьерством. В общем-то, активисты от отказников не возражали против того, чтобы узаконить свои жилища, платить налоги и госпошлины. Да и документ, удостоверяющий их личность, получить согласны. Вот только это должен быть не паспорт нового образца, а что-то другое.

Разговор длился долго. Похоже, что каждый всё-таки остался при своём мнении. Лично для меня в этой истории больше вопросов, чем ответов. Староверы-отказники боятся, что паспорт их зомбирует, не верят специалистам, которые стоят перед ними, смотрят им в глаза и несут ответственность за свои слова и действия, но слепо верят кому-то, кто размещает в Интернете устрашающие статьи о паспорте. Они не смотрят телевизор, но пользуются информационными сайтами в Сети. И почему не все староверы так категоричны в своём отказе от паспорта? Ведь их в Енисейском районе, по подсчётам местных администраций, больше тысячи, а паспорта не получают чуть больше двухсот. Значит, остальные не видят в паспорте «бесовщины»? Как уральские староверы проехали через всю страну до Енисейского района без документов? Не пешком же они шли, а на любой вид транспорта билет без паспорта не купишь. Кстати, в кулуарах я потом слышала мнение о том, что паспорта у них всё же есть, только вот скрывают они свой основной документ из соображений, одним им известным. Поговаривают даже, что отказники за свою позицию получают поддержку в долларах. От кого? С какой целью? А если изменится дизайн паспорта, не появятся ли у людей новые причины для отказа? Ведь если у человека есть позиция и он в ней упорствует, то некоторые уступки могут, как привести к согласию, так и стать ступенькой к выдвижению новых требований. Я, кстати, попыталась разглядеть в своём паспорте те «демонические» знаки, о которых говорили отказники. Сама не смогла, но они потом показали. Надо иметь богатую фантазию, чтобы увидеть в узоре пресловутые «три шестёрки».

И напоследок. Не могу умолчать о том, что меня поразило. Ещё в ходе собрания я обратила внимание на молодого мужчину, словно сошедшего с картины, иллюстрирующей деревенский быт века эдак XVII. Холщовые штаны, косоворотка, подпоясанная плетёным ремешком, русая бородка. Когда народ стал расходиться, молодой человек с кипой документов в полиэтиленовом пакетике подошёл к главе. Журналистское любопытство взяло верх, и я поинтересовалась, что это за колоритный персонаж. Мне пояснили, что это тоже старовер, приехал из Уругвая, привёз семью и теперь занимается тем, что узаконивает здесь своё проживание. Приставать с вопросами к этому человеку я не стала, но глядя на него, думала: где-то в далёком Уругвае он сохранил не только веру своих предков и их язык, но даже манеру одеваться. Он приехал на свою историческую Родину за тысячи километров, привёз сюда детей и жену (коренную уругвайку), и теперь они граждане Российской Федерации. Чем его вера отличается от веры тех, кто отстаивает своё право на жизнь без гражданства?

Опубликовано: газета «Енисейская правда», 20.09.2012