«Секретные материалы», или Киндер-сюрпризы детской больницы

Что пора закрывать тему детской челюстной хирургии, было ясно после второй статьи. Взять документы, подготовленные медиками, и на их основе написать, чем сердце, то есть челюсть успокоится. Однако огромное количество откликов ачинцев на сайте газеты о произошедшем внесло свои коррективы. И вот теперь – о документах, рождённых в недрах учреждений ачинской медицины. Точнее, об их отсутствии.

Журналист больнице враг?

Отправляюсь в детскую больницу к её главному врачу – Александру Третьякову. В планах – получить материалы: служебного расследования № 1 о неоказании медицинской помощи подростку с переломом челюсти, проведённого по горячим следам, и расследования № 2, состоявшегося после приказа горздрава о признании первого неполным. Также предполагаю получить приказ о наказании виновных и, что самое важное, «порядок работы с больными с переломами челюсти».

Представляюсь секретарю и направляюсь в кабинет. То, что происходит дальше, повергает меня в шоковое состояние. В дверях появляется руководитель детского медучреждения и, расставив руки в стороны, загораживает проход.

–Я с вами разговаривать не буду и интервью давать тоже, – вместо «здравствуйте» заявляет он.

–А я не интервью брать пришел, – отвечаю. – Мне нужны документы, о которых мы говорили на встрече у начальника управления здравоохранения.

–И документы тоже никакие не дам, – моментально реагирует Александр Третьяков. – А то пишете всякое, не согласовываете.

Направляясь к выходу, думаю:

–Что я не согласовал-то? Рассказ мамы пострадавшего? Комментарии ачинцев с сайта газеты? Или записанные на диктофон его собственные слова?

«Любезно» проводив журналиста до дверей, которые охраняет женщина (то ли медсестра, то ли сотрудница ЧОПа), главврач что-то выговаривает ей, показывая в мою сторону. По-видимому, наставляет хорошо запомнить моё лицо и больше в больницу не пускать.

Счастье было так близко

В управление здравоохранения вхожу с опас­кой. Вдруг и там такой же приём? Светлана Трофимова уделяет несколько минут своего драгоценного времени. Сообщает, что график внеурочного стоматологического обслуживания разработан, ею утвержден. Дело за малым – оборудовать в травмпункте, что в переулке Пионерский, кабинет дантиста. Как только всё получится, сообщение об этом радостном событии разместят в прессе.

Что касается акта проведённого в детской горбольнице управлением здравоохранения служебного расследования, то, как и в прошлый раз, его Светлана Юрьевна журналисту представить отказалась. Мотив – документ внутренний, гражданам-больным неинтересен. Например, по мнению руководителя местного здравоохранения, ничего не может быть интересного в ведении «журнала учёта приёмного покоя».

Без бумажки вы здоровы

Секретность медицинских документов, ставших вдруг таковыми по воле чиновников, для меня непонятна. Каждая их буква, касающаяся того, как меня или моего ребёнка будут лечить, мне очень даже интересна. И даже, казалось бы, скучные и маловажные пункты значат на самом деле очень много. Так, в том же «журнале» зафиксировано только одно посещение пострадавшим подростком и его родителями приёмного покоя детской горбольницы. На самом деле их было два. А по словам начальника гор­здрава, комиссия, работавшая в детской лечебнице, ориентировалась только на документы (в том числе и на пресловутый «журнал»). Получается, что уже в этом факте она была дезинформирована.