Моя семья — мое богатство

Непредвиденные обстоятельства

Пересмотрев много фотографий в отделе опеки, Анна приметила для себя двух девочек. Одна из них — Ниночка из Дома малютки, ей в те пору был 1 год и 9 месяцев. Но когда женщина сделала окончательный выбор, ей сказали, что возникли непредвиденные обстоятельства: у девочки только что родилась сестренка, от которой тоже отказалась мать в роддоме. Нет, никто ей не навязывал девочку, но и так все было понятно. Когда дома сказала об этом мужу, тот опешил: «Как? Второго ребенка?» «А тебя что-то пугает?» — Анна старалась говорить спокойно, но сердце выпрыгивало. «Так ведь у нас нет ни коляски, ни кроватки — где она спать будет?!» «Это все, что тебя беспокоит?» — облегченно выдохнула Анна. И теперь совсем неважно, в какой из дней Ульяна будет отмечать свои день рождения: 15 марта, когда родилась, или 23, когда ее впервые увидела сегодняшняя мама.

Гены ни при чем

А случилось это, когда Анне выдали разрешение увидеть выбранных детей, и она отправились сначала в больницу к двухнедельной Ульянке. Сначала ее приняли там за мать, отказавшуюся от своего ребенка, и она кожей почувствовала молчаливое осуждение окружающих. Но и потом, когда ситуация прояснилась, кто-то пытался Анну по-доброму отговаривать: мол, зачем вам это надо? И хотя девочка была абсолютно здорова, зачем-то напомнили про гены… Но Анна упрямо ездила в больницу, кормила девочку из бутылочки, пеленала. Иногда ездили вместе с Димой, Даней, бабушкой — Ириной Анатольевной.

Отдельно стоит сказать о Данииле — старшем ребенке в семье. Скромный и немного застенчивый, на редкость понятливый и удивительно добрый мальчик, он никогда не ревновал родителей к девочкам, которые в одночасье стали его сестрами. С самых первых дней Даня почувствовал себя старшим. Возится с малышками, нянчится: кто не знает, тот и не догадается, что сестрички ему не родные вовсе. Правда, один раз Данила все же спросил у бабушки: «А почему ты Нину зовешь дочей, а Ульянку — звездочкой? Ты ее больше любишь?» Уля и впрямь светится как звездочка: живая, общительная, самостоятельная, подвижная, появление чужих людей смутило ее лишь на мгновенье. А вот Ниночка совсем другая: при нашем появлении первые пятнадцать минут она сидела не шевелясь и не отвечая на вопросы. Точно также она не реагировала на Анну, когда та приходила к ней в Дом малютки с подарками. И дома девочка оттаивала очень долго: боялась чужих людей, кошку, не умела держать ложку, ни на минуту не отпускала от себя маму, а по вечерам папу, и совсем не говорила в свои год и десять месяцев. Более-менее понятно Нина стала говорить только нынешней осенью, хотя многое их понятного я все же не понимала. Еще она научилась играть в детьми в детском саду, воспитатели хвалят девочку.

Мы — наоборот?

Смотрю на Анну и думаю: добровольно взвалить на себя такой труд — девочку-«маугли» и новорожденного ребенка — не каждый способен. Не каждый готов опять же по доброй воле так изменить, так вывернуть наизнанку свою спокойную и размеренную жизнь. «Наверное, они с Димой какие-то особенные», — рассказывала я назавтра своим коллегам. И от одного из них услышала такую фразу: «Они правильные, это мы — наоборот».

Анна, скорее всего, об этом не задумывается, ей больше нравится рассказывать, как девчонки кричат, перебивая друг друга: «Моя мама!», «Нет, моя!» Но в последнее время женщина все чаще стала задумываться: не заявит ли о себе кровная мать девочек, лишенная материнских прав? «Тогда мы их быстро удочерим», — быстро отвечает она сама себе, и, кажется, тревога покидает ее на какое-то время.

… В этот момент хлопнула калитка, и в двери показался Дмитрий. Девчонки, бросив игрушки, тут же побежали к нему обниматься: «Папа, папа!». «Ты привез мне Хрюшу?» — допытывается Ниночка. Даня тоже подошел к отцу: «Привет, пап!» И тут стоит сказать, что Даня — сын Анны от первого брака, а значит, тоже по большому счету не родной сын Дмитрия. Но кому нужны эти условности?!