Мастер пера и прекрасный человек
(воспоминания о В.П. Астафьеве)
Учились в одной школе
… С Виктором Петровичем Астафьевым училась в одном классе моя мать, Голубь Анна Маркеловна. Узнала я об этом случайно.
Начало 70-х годов. Игарка. Как-то прихожу домой и приношу три книги, только что купленные в магазине. Среди них сборник повестей В.П.Астафьева из серии «Писатели на берегах Енисея». Меня встречает мама и, так как сама любит читать, не дожидаясь, когда я разденусь, берет книги и уносит их в комнату, чтобы посмотреть, что же я принесла на этот раз. Пока снимаю пальто, до меня из комнаты доносится ее голос:
— Это кто же? Витька Астафьев? Ну, точно! Витька Астафьев!!!
Я к тому времени уже кое-что читала у Астафьева, знала о нем, и меня очень удивило, с чего это вдруг моя мать так панибратски называет этого большого писателя. Оказывается, открыв книгу, она, прежде всего, увидела портрет автора и сразу же признала в нем мальчишку, с которым училась вместе в игарской начальной школе № 2 , что когда-то располагалась в деревянном двухэтажном здании по улице Горького. Узнала по глазам, а точнее даже по правому глазу, чуть припухшему уже тогда в школьные годы. Она не на шутку разволновалась от такой неожиданной встречи, и радости ее не было предела:
— Так, значит, он стал писателем?! Кто бы мог подумать – такой был озорной мальчишка! А, впрочем, кто тогда не был озорным…
Позднее их школьные пути разошлись. Витю Астафьева определили в детдом, и он стал учиться в школе старой части города. Мама же, тогда Аня Старанчукова, попала во вновь построенную школу № 9 в новой части города. И больше не бегали они вместе по одному школьному коридору, встречались уже редко, только на каких-нибудь общегородских мероприятиях.
Помню, как мама с жадностью принялась читать повесть «Кража» (ее действие происходило в Игарке, которую писатель назвал в книге Краесветском), как была в восторге от нее. Больше всего ее покорила правдивость, с какой он описывал город их детства. Все было узнаваемым. В директоре детдома Валерии Ивановиче Репнине узнала Василия Ивановича Соколова, который был известной личностью в городе. Время от времени она комментировала прочитанное:
— Вот так и было. Все время почему-то мальчишки из нового города дрались с детдомовскими ребятами. Однажды я иду и вижу …
И начинался рассказ о том, как она была свидетелем таких драк.
— И про бараки верно сказано, как они кособочились от вечной мерзлоты. Это потом уже стали строить дома на сваях…
Книгу она буквально проглотила. А следом и я прочла повесть на одном дыхании.
А потом были «Последний поклон», «Пастух и пастушка», «Звездопад» и другие произведения. С тех пор мама читала все книги Астафьева, которые мне удавалось купить или взять в библиотеке. Любимым стал «Последний поклон», он приводил ее в трепет – так много общего было в их судьбе, такой родной и близкой была сибирская природа, которую описывал Астафьев, таким знакомым был язык героев, ведь эти же говорки и фразы слышала и она в своем детстве. И моя мать, окончившая по воле судьбы всего восемь классов, то и дело восклицала: «Нет, как он пишет! Как пишет!»
Летом 1979 года в Игарку прибыл на пятидесятилетие города Виктор Петрович Астафьев. Во время встречи с ним на телевидении, где я тогда работала и была ведущей праздничной передачи, я рассказала ему о маме, показала фотографии ее молодости и, конечно же, поведала о том, как она во взрослом мужчине узнала одноклассника Витьку. Он тоже, глядя на фото девушки с косой, улыбнулся и сказал, что припоминает эту девчонку. А на той книге, которая стала открытием для моей матери, он оставил автограф: «Анне Маркеловне в память о второй школе, желая всего хорошего в жизни. В. Астафьев. Игарка. Июнь 1979 г.».
Когда мама вернулась из отпуска, ее ждал сюрприз – знакомая книга, подписанная самим Виктором Петровичем Астафьевым, великим писателем и мальчиком из ее детства.
Ему всегда было что сказать
Виктор Петрович Астафьев был частым гостем в заполярной Игарке. И когда бы он ни приезжал, я никогда не пропускала встреч с ним. Они проводились и в огромном зале Дома культуры лесопильщиков, и в актовом зале музыкальной школы, и в здании городской администрации, и в библиотеке. Приходил и в творческие коллективы — на студию телевидения, в редакцию газеты. В 1979 году он принимал участие в телевизионной передаче вместе с поэтом Зорием Яхниным, выступал в местной газете. И каждый раз подолгу беседовал с нами, журналистами, отвечал на вопросы, рассказывал о себе, своем голодном, безрадостном детстве.
Запал в память рассказ о том, как он мальчишкой нашел оброненную кем-то трешку и, благодаря этому, впервые попал в игарский кинотеатр, где показывали в то время фильм «Большой вальс». Это было для него чудом и потрясением. На экране он увидел другую жизнь, сытую, полную роскоши, и все думал потом, неужели такое возможно. А он, сирота при живом отце, однажды, не в силах совладать с голодом, украл в магазине булочку. С благодарностью вспоминал Виктор Петрович некоторых своих учителей и, прежде всего, учителя русского языка и литературы, поэта Игнатия Дмитриевича Рождественского, который приносил на уроки новые книги, журналы, читал их вслух, прививал ребятам любовь к слову. Именно в то время Виктор написал свой первый рассказ «Жив» о том, как он заблудился в лесу и открыл для себя красивое озеро. Рождественский тогда похвалил его. Позднее рассказ этот лег в основу другого произведения – «Васюткино озеро».
В том же 1979 году, помню, как мы, несколько журналистов, которые за время пребывания писателя в городе так прикипели к нему душой, так подружились, что поехали провожать его на самолет. Паром не ходил, и мы ехали на остров, где находился аэропорт, на катере под названием «Ушаковец». День был солнечным, теплым. Мы все не могли наговориться с Виктором Петровичем, и он был в прекрасном настроении, шутил, смеялся. Не заметили, как с разговорами дошли от берега до аэровокзала. Все меньше и меньше времени оставалось до вылета. Так не хотелось расставаться с гостем, было ощущение, что это не просто писатель, которого ты читал и оценил по достоинству, а очень близкий, родной тебе человек. И было очень естественным, когда каждый из нас на прощанье крепко обнял его и поцеловал, вложив в поцелуй всю силу любви и уважения к нему.
Последняя встреча
Последний раз Виктор Петрович посетил Игарку вместе с сыном Андреем в августе 1999 года. Это был его прощальный приезд в город детства. Он уже плохо чувствовал себя и впервые приехал с лечащим врачом, и впервые мы видели его с тростью. Тем не менее, встреча с земляками состоялась.
Из-за нездоровья писателя приезд его особо не афишировали. В городской библиотеке собрался узкий круг людей, в том числе и журналисты. Однако, даже несмотря на малую огласку, читальный зал библиотеки был полон. Все мы, собравшиеся, рады были снова видеть любимого писателя. Как всегда, люди задавали вопросы, а Виктор Петрович отвечал на них искренне, предельно откровенно, порой с юмором, а порой с нескрываемой болью. И, как всегда, был прост в общении, ни капли снобизма, зазнайства, упоения славой. Нам, конечно, хотелось услышать из его уст обо всем: о сегодняшних проблемах, о том, что происходит в современной литературе, о его творческих планах. И мы жадно ловили каждое его слово…
Вот встреча закончена, но люди не спешат расходиться, протягивают ему книги, альбомы для автографа, задают еще вопросы «на посошок», и он терпеливо высказывает свое мнение, не нервничает, не торопит, ссылаясь на усталость или недуг. Он – весь внимание и доброжелательность.
В этот приезд Виктор Петрович вновь встретился со своими родственниками, побывал на любимой рыбалке на озере Хетское, посетил музей, а также проехал в отдаленную часть старого города, где на улице Полярной еще сохранилось здание интерната, в котором прошло его детство. Он узнал до боли родную завалинку, где сидели они ребятишками, где была сделана его первая фотография в окружении нескольких воспитанников детдома. Радость узнавания была велика, и Виктор Петрович почти два часа просидел на этой завалинке со своими спутниками, делясь воспоминаниями. С улыбкой останавливались прохожие, не скрывали счастья видеть писателя и жильцы дома, который раньше был приютом для беспризорного мальчишки.
Разве могли мы думать тогда, что видим своего знаменитого земляка в последний раз, что уже через два года Виктор Петрович уйдет из жизни.
Всенародное горе
В ноябре 2001 года, будучи в командировке в Красноярске, я узнала, что Виктора Петровича не стало, что прощание с ним состоится в здании краеведческого музея, и, конечно же, поспешила туда. Стоял холодный ветреный день, свинцовые тучи хмуро отражались в Енисее, то и дело накрапывал дождь. Но непогода не удержала людей дома. Длинная колонна горожан и приезжих простиралась по всей набережной, а люди все подходили и подходили. Кто-то раскрывал зонты, а кто-то стоял, забыв по дождь и ветер. У всех на лицах было написано горе, люди не стеснялись плакать. Слезы душили и меня. Столько воспоминаний пронеслось, пока стояла в очереди к дорогому человеку. Не хотелось верить, что Виктора Петровича больше нет. И уж совсем разрыдалась после того, как, войдя в зал, только прошла мимо гроба, положив цветы – нельзя было останавливаться даже на минуту. И это понятно – слишком много было желающих попрощаться с любимым писателем…
Шестнадцать лет миновало, но Вы и сегодня с нами, Виктор Петрович. С нами Ваши книги, Ваша мудрость, Ваши боль и совесть, которые заставляют всякого человека быть Человеком!
Лариса Голубь.
