«Ключи» от моего счастья

«Жена — Лариса Модестовна — русская по национальности, была интеллигентной, очень ухоженной, красивой женщиной, но совершенно не приспособленной к деревенской жизни.

Зато бабушка, Анна, тоже русская, была очень разговорчивой и радушной женщиной. С собой привезли несколько чемоданчиков с вещами и очень много книг. Когда они появились у нас в селе, местное население отнеслось к ним с недоверием, ребятишки, все время дразнили их, распевая им в след или под окнами дома эти злосчастные частушки. А он лишь смущенно улыбался в след». — вспоминает Беллер П.Н.

Место поселения: «Поселили их вначале на квартире у Марии Дорофеевой (что на берегу местной р. Климовки). У нее они прожили с полгода, а затем переселились в барак. Мы жили у них за стенкой». — вспоминает Маргердт В.Ф.

Профессия: «По профессии он был юрист или писатель, жена — учитель, но никто из них не работал, не доверяли, опасались антисоветских разговоров. Но юридическую помощь местному населению он оказывал». — Вдовина М.С.

«Он однажды и мне помог советом. В 1948г. я вышла замуж за ссыльного немца Беллер Александра. А была я в те времена комсомолка, активистка, знаменитый комбайнер (в войну окончила курсы механизаторов). И меня стали наши комсомольские вожаки обрабатывать на предмет развода с мужем, т.к. он ссыльный, немец, враг народа. В конце концов, в 1952 г. меня вызвали на заседание комсомольского актива и поставили перед фактом: или муж-немец, или комсомольский билет. Я в сердцах положила комсомольский билет и ушла, но обида осталась надолго. А Красвелия посоветовал, как мне написать письмо в Кремль. Написать то написали, а как отправить? Кругом контроль и цензура. И опять же он посоветовал и уговорил местного почтальона отвезти письмо к поезду Москва — Пекин. И каково было мое удивление, когда через 2 месяца меня вызвали в райком комсомола для восстановления в рядах ВЛКСМ. Оказывается, в край пришло из Москвы распоряжение на мой счет. Правда, я так и не восстановилась» — вспоминает Беллер П.Н.

«Я с ним был знаком лично, и даже случилось обратиться за помощью. В 50-е гг. я работал завскладом, а раньше на складе хранилось не только зерно и корма, но и продукты. Обвинили меня в недостаче на 21 тыс. рублей. Месяца два я просидел под следствием. Жена обратилась к Красвелии, он стал почти адвокатом моим, но нелегально конечно. Не знаю, уж какие он бумаги и доказательства там собрал, только меня оправдали и даже растрату сняли» — вспоминает Дубский М.И.

Адаптация к местным условиям жизни: «Очень добрый и отзывчивый человек. Он очень быстро нашел общий язык с местным населением. Помогал всем: кому советом, кому жалобу, кому заявление написать. Местные его очень уважали, умный, грамотный человек. Жена, Лариса, была человеком совершенно не приспособленным к деревенской жизни. С местными барышнями общего языка она не нашла, поэтому вела замкнутый образ жизни. Мать, Мария Александровна, русская, была очень разговорчивой и радушной женщиной. Даже местных молодых девушек учила варить пельмени и бульон». -вспоминает Вдовина М.С.

«Дочка их, Ляна, все время играла с нами. Мы жили рядом: двор в двор. Хорошая семья у них была. Только бабушка слишком нас, голодную ватагу, не особо привечала. Самим есть что-то нужно было». — вспоминает Серганова ММ

Любовный роман: «Скажу совершенно откровенно: монахом он не был. Это был нормальный человек, которого не обошли в жизни ни большая любовь, ни вполне понятные, думаю, едва ли не каждому мужчине увлечения. Вахтанг увлекся одной из местных красавиц — ветврачом Розой Николаевной. Дело кончилось семейным скандалом. Жена, очень гордая и независимая женщина, ушла от него. Лариса уезжает. Каким-то образом ей удалось выхлопотать разрешение переехать на другое место жительства. Не во что серьезное этот роман не перерос, Розу перевели работать в район, и Богдан остается жить с матерью, перебравшись в барак на центральной улице села». -Маргердт В.Ф.

Контроль над отбыванием наказания: «Жили они, как и ссыльные немцы, под строгим контролем местной комендатуры. В поселке их ежедневно контролировал участковый, а раз в месяц положено было отмечаться в Ачинске. Для этого у местного участкового бралась «увольнительная», где указывалось количество часов для поездки в город» — Вдовина М.С.

«Раз в месяц к их бараку подъезжала черная «Волга». Все в деревне опасались в эти часы ходить по этой улице. Говорили, что Берию проверять приехали». — Беллер П.Н.

Газета «Молодежный портал», апрель 2013 г.