«Ключи» от моего счастья

В 1934г. работал агрономом при Семёнове М.М.. Затем уехал на Украину (к родителям),но в 1941 г. вернулся в село и был назначен директором.

Совхозу не было и десяти лет, когда началась война. Из маленького коллектива совхоза в первый год войны были призваны на фронт более 90 человек, более 60 из них погибло.

В совхозе остались женщины, старики и дети, которые работали и днем и ночью, испытывая голод и холод, но крепили совхозное хозяйство. Мужчин, имевших «бронь», можно было «на пальцах сосчитать».

В условиях военного времени фронт требует продукты питания, сырьё. Совхоз продолжает поставлять государству мясо и хлеб, поголовье: свиней -1030 голов, поросят — 2530 голов, свиноматок -110 голов, племпродажа -1200 голов.

Ветврач в эти годы — Симбирцев Лука Данилович, главный агроном — Богданов Георгий Давыдович (имевшие «бронь» на период войны).

Тракторное звено

Мужчины ушли на фронт, их полностью заменили женщины и дети.

В совхозе было организовано тракторное звено из выпускниц курсов механизаторов: Шестак Ф., Демидчик (Лукьянова) А., Велиходская Г., Анищенко М., Вдовина М., Мартышкина В.Ф.-бригадир.

«Сами сеяли, пахали, убирали. Работали без выходных. Запчастей к тракторам и комбайнам почти не было. Есть нечего — голодали. Одежда плохая, обуви нет — часто босиком, ноги опухали и болели, но с работы не уходили. Урожаи низкие — 15-17ц. с га, иногда 32ц. в урожайные годы , хотя работали с утра до ночи» — вспоминает Вдовина М.С..

Премии за хорошую работу: мыло, сапоги, хлопчатобумажный костюм, носки, хлопчатобумажные платки.

«Руководить этим женским батальоном очень трудно», — вспоминает Богданов Г. Д.

Правительство высоко оценило их труд: Мартышкина В.Ф.- орден Ленина, Велиходская Г. , Шестак Ф. получили орден Красного Знамени.

Животноводческое звено

Звено обслуживало телятник и свиноферму: Леонову М., Рудко Е., Быстрицкая Е., Лось А., Берёзова Т., Анищенко А., Долгова В., Серганова М. — бригадир, а затем управляющий молочной фермы, Берёзова Т.-управляющий свинофермы.

Работали м трудных условиях: всех свинарей на зиму селили в один барак. Мебели не было, спали на печах и полу.

«Дисциплина была строгая. В свинарниках чисто, больших маток мыли с мылом, пол мели, скребли и регулярно меняли подстилку. Всё делали сами и вручную, техники никакой не было: заваривали корма, разносили, чистили в станках, пасли свиней. Работу заканчивали затемно при коптилках, керосинки были лишь у некоторых. А после работы спешили кто на танцы, его в кино, а кто домой к детям, которых до утра надо успеть накормить, обстирать, обшить» — вспоминает Серганова М.М..

Между бригадирами устраивали соревнования на звание «Ударник труда».

Премии за работу чаще всего — грамоты, иногда отрез ткани на платье, а Серганова М. была премирована кроватью с панцирной сеткой.

А ещё работали в поле, на сенокосе (вручную вязали снопы). После работы часто зимой готовили дрова, на лошадях вывозили, т.к. горючего не хватало.

Свои — чужие

В годы войны в село сослали немцев Поволжья, Энгельского района, с.Красный Яр.

Для выполнения депортации немцев при правительстве СССР был создан отдел переселений НКВД. Члены правительства Немецкой республики были расстреляны. В условиях военной катастрофы для Красной Армии в 1941 году, когда фронт задыхался от недостатка боеприпасов и на счету был каждый вагон, власть изыскала целый подвижный состав для вызова более 1 млн. немцев. Оставив дома, собранные урожай и хозяйство, немцы собирались в дорогу. «На сборы нам давалось от 15 минут до 2 часов. Взять разрешалось до 30 кг. груза и запас еды на неделю. До Энгельса нас везли на телегах, затем на товарных вагонах-скотниках» через Урал в неизвестность. В пути находились 3-4 недели, вагоны заколочены, выйти нельзя. Начался голод и смертность. По прибытии на место нас встретили коменданты и распределили на места спец. поселения» — вспоминает Маргерт Э.Г..

10 января 1942 г Государственный Комитет обороны принял постановление о мобилизации в рабочие колонии всего мужского населения в возрасте с 17 до 50 лет и женского с 16 до 50 лет из числа депортированных немцев. Женщины, имевшие детей в возрасте до 3 лет, имели отсрочку. Всего за годы войны больше 80 немцев нашего села прошло через трудармию.

Пяти — двенадцатилетние дети остались одни. Те, что постарше шли на заработки, чтобы прокормить младших. Работали где и кем придётся; разнорабочими, убирали хозяйство и квартиры местных за отходы или очистки. В школу не ходили, так как не в чём было, да и не до того, необходимо было как-то кормиться. Хотя были среди местных «добрые люди»,- поддержали и помогли, кто чем мог, выжить немецкой детворе.

По окончанию войны (до 50-х г.) немцы долгое время оставались в лагерях, так как власти трудно было оказаться без «дармовой рабочей силы».