Дети войны

В 1942 году в газете «Правда» напечатали статью о казни фашистами Тани — так назвала себя Зоя Космодемьянская. Ей присвоили посмертно звание Героя Советского Союза. Семья Космодемьянских до войны целый год жила в Тайшетском районе, в деревне Шиткино. Мы, пацаны, вытирали слёзы, читая о том, как Зою, которую мы считали своей землячкой, пытали и казнили. Втроём решили бежать из Тайшета на фронт: сражаться с фашистами. На станции забрались в эшелон, ехали, стоя на переходной площадке между вагонами. Поймали нас на станции Юрты, в 18 километрах от Тайшета. Сотрудники НКВД сняли нас с поезда и сделали хорошее внушение: «На кого оставляете сестёр, братьев и родителей? И без вас найдётся, кому воевать! Война-то ещё впереди, вы главная сила и надежда страны, её резерв». Мы всё поняли и больше бежать не пытались. Мать не бранила за побег. Для меня страшнее оказалось другое: когда мама, как Ярославна в «Слове о полку Игореве», голосила по пропавшему без вести Петру…

Слёзы текут по лицу Анатолия Власовича, когда он вспоминает тот эпизод своей жизни. Преодолев ком в горле, он продолжает свой рассказ.

— В годы войны мы, пацаны, работали наравне со взрослыми. При школе организовали фабрично-заводское обучение, нас называли «фабзайцами». Привезли нам строгально-сверлильный станок. Чтобы работать на нём, мне приходилось подставлять ящик: ростом был мал. Потом трудился на слюдяной и спичечной фабриках в Тайшете. Мы наклеивали этикетки на спичечные коробки, на каждом была надпись: «Наше дело правое! Враг будет разбит, Победа будет за нами!»

9 мая 1945 года в саду железнодорожников играл духовой оркестр, на весь Тайшет звучали вальсы. Мы собрались у громкоговорителя, Левитан объявил о Победе. Люди обнимались, целовались, смеялись и плакали. Мама причитала, вспоминая Петра: «Где же ты, сыночек?» Отец сказал: «Не реви, мать, может, он ещё живой!»

Брат так и не вернулся с войны…

Рукавицы для бойцов

Валентина Огнёва 37 лет работала учителем в Туве: преподавала русский язык и литературу, трудилась в спецшколе и в школе для слепых детей. В Железногорск Валентина Никандровна переехала, выйдя на пенсию, к дочери — помогать растить внучек. На новом месте устроилась в ПРЭХ ГХК и в течение десяти лет работала уборщицей в женском общежитии. Привычка к труду — с детства: ещё школьницей она узнала, что такое трудовой фронт.

— В 1941 году мне исполнилось девять лет. Мы жили в небольшом городке Шагонар, недалеко от Кызыла, в семье — четверо детей. Отца призвали на фронт, мама осталась с нами, — рассказывает Валентина Никандровна. — Мы учились в школе, а после уроков работали для государства. Ходили на поле, собирали зерно. Каждое зёрнышко складывали в мешки, а потом на линейке в школе объявляли, какой класс больше собрал.

Первая военная зима выдалась холодной, и нас в школе научили вязать рукавицы для фронта: с отдельно вывязанным указательным пальцем, чтобы было удобнее стрелять. Мы вязали не только рукавицы, но и носки для бойцов, соревновались, какой класс больше связал. На фронт отправляли посылки с письмами для солдат. Бывало, они нам отвечали: «Спасибо, родные, ваши рукавички нас греют».

Папа мой был тяжело ранен, но нам не сообщал об этом. В госпитале под Ленинградом ему отняли ногу. А он писал домой: «Меня немножко щёлкнуло, я лежу на излечении, не волнуйтесь».

После войны отец вернулся с фронта. Я была дома одна, мама ушла на работу. Он постучался в дом глубокой ночью. Тогда люди не боялись открывать незнакомым, и я открыла дверь. Заходит папа на костылях. Я бросилась ему на шею. Он застонал: «Дочка, погоди, у меня ноги нет…» У меня был шок, но главное, что папа вернулся живым…

Материал на полосах:

Газета «Вестник ГХК», 6.05.2013 г.