Далеко в стране сопочной (Красноярский рабочий, 22.12.11)

Второй час мы пьём чай, а разговор то и дело сворачивает к насущным проблемам. Наташа знай доливает воды в чайник. Шипит керосинка, булькает из-под крышки вкусная озёрная вода. Ни в одном балке не заваривают чай в чайничке — заварку сыплют в большое ситечко, которое ставят на кружку и сверху льют кипяток. Удобно, и всякий раз свежий чай.

В очередной раз вытряхнув из широкого ситечка заварку, Наташа насыпает из коробки свежей, сделав в ситечке небольшое углубление, льёт кипяток в мужеву кружку. Наработавшись за день, Николай с наслаждением тянет горячий напиток.

— Ох, хорош чай, — приговаривает он. — Набегаешься на улице, ничего лучше нет.

На столе у Кудряковых самая незатейливая пища: грибы в рисовом гарнире, отварная рыба и мясо, подсушенная красная рыба, истолчённая в виде крупы (юкола), голубичное варенье и хлеб. Иностранцы, бывавшие в стойбище, всякий раз приходят в неописуемый восторг от экологически чистой пищи тундровиков.

Фото Ирины Аплесневой

А сами тундровики стеснены тем, что из-за хронического безденежья принуждены кучковаться неподалёку от посёлка, не имея возможности откочёвывать на дальние расстояния. Чтобы идти на летовку за 300-400 километров от посёлка, многодетной семье требуется несколько мешков продуктов, ведь кормиться предстоит до поздней осени. На такую отоварку уйдёт не меньше 50 тысяч рублей. А где их сразу взять, если даже то, что полагается, вовремя не отдают.

— Олени худеют, потому что здесь не ягодные места, — говорит хозяйка балка. — Хорошо бы уйти в сторону старого Попигая — там лесотундра, благодатный край, оленям там хорошо. Но как уйдёшь, если продукты на исходе? Кто нам их привезёт? Раньше, бывало, сообщишь по рации, вышлют вертолёт с продуктами, а теперь вот кружимся возле посёлка.

У Натальи с Николаем 180 личных оленей. Весной в их стаде прибавилось 70 телят, но за лето половину из них пришлось забить.

— Много больных, — огорчённо говорит хозяйка. — Если телёнок заболел, мать ни за что не покинет его. А мы аргишим через каждые три дня. Приходится больных убирать. Мать бегает, ищет, не нашла телёнка, значит, нету его. Тогда идёт вместе со стадом.

Николай и Наталья кочуют со стадом круглый год. Семьи, которые живут сейчас в стойбище, как правило, в начале декабря уже в посёлке. Зимой их олени пасутся сами по себе, а хозяева время от времени наведываются проверить животных.

— А что делать? — говорит Наташа в ответ на мой удивлённый вопрос. — Топлива-то нет. Оленеводам ни угля, ни дров не завозят. Уголь дают только тем, кто живёт в посёлке, а им самим не хватает на зиму.

— Люди стали уходить из оленеводства. Невыгодное это занятие, — говорит Николай Кудряков. — Многие считают, лучше в посёлке сидеть и получать пособие «за традиционный образ жизни». А я считаю, что при выплате этого пособия следовало предусмотреть две ступени: кочующим платить, к примеру, по пять тысяч рублей, а некочующим по две тысячи рублей. А так всем одинаково платят. «Наверх» отчитались, мол, безработицы нет, все кочуют. А ведь это не так.

— «Оленьи» деньги надо людям напрямую платить, — поддерживает мужа Наталья. — Или пусть передают полномочия главам администраций на местах. Раньше-то нам эти деньги перечислялись на главу администрации, и мы получали всё, что полагалось. А сейчас не поймёшь, куда исчезает половина суммы.

Люди не зря сердятся. Любят у нас всякие добрые начинания обставлять всевозможными рогатками и препонами. Неужели с самого начала не было понятно, что этот искусственный нарост над оленеводами в виде кооператива потребует затрат, ведь кому-то нужно заниматься «бумажными» делами, готовить расчёты по оленьему поголовью. Со временем появится соблазн расширить штат кооператива, руководствуясь, естественно, самыми благими намерениями. И пошло-поехало…

День неумолимо катится к закату, с пастбища возвращается стадо. Кажется, я давно так хорошо не отдыхала, как в этот день. Кудряковы предлагают аргишить с ними, и я, честно говоря, осталась бы на денёк-другой, но хочется съездить ещё в какой-нибудь посёлок. Поэтому нужно возвращаться. Через день в Попигай должен прилететь вертолёт, арендованный отделом образования, — начальство принимает школы и детские сады к новому учебному году. Надеюсь, что мне удастся улететь этим рейсом.

…Николай снова запрягает ездовых. Женщины и ребятишки стойбища отправляются нас провожать. На этот раз упряжкой правит Наташа. Её олени слушаются беспрекословно. Ну ещё бы! Наташа — неоднократный победитель в гонках на оленьих упряжках среди женщин. В День оленевода все участвуют в соревнованиях, но не всем удаётся победить. Это не огорчает, а только подзадоривает. Оленеводы знают, что смысл жизни не в этом, а в повседневной потребности жить так, как они живут. Им бы ещё помочь немного…