Конкурс Красноярские перья 2013. Номинация «Лучший очеркист»
100-летний хирург — о войне, медицине и счастье.
Рано потеряв родных, Владимир ШИПИЦЫН захотел стать врачом. В Великую Отечественную, которая стала одной непрекращающейся рабочей сменой, он действиями своих умелых рук предотвратил смерти многих сотен раненых.
Зарубки на сердце
У парня рано умерли родные: брату было 19, маме — 45, отцу — 56 лет. Чтобы научиться спасать чужие жизни, он пошел учиться на врача. С дипломом хирурга поехал в Балей Читинской области. Если воспринимать название городка на слух, место для врача кажется самым подходящим.
С улыбкой вспоминает, как ему и тогда еще невесте Ольге Ивановне совестно было идти в Горсовет регистрировать брак: дойдут до дверей — засмущаются — разворачиваются обратно, в городском саду гулять да на веранде у Ольгиного дедушки чаевничать. Но поженились все-таки, дочь и двух сыновей успели родить до Великой Отечественной Войны. Ее, хоть и провели недалеко друг от друга — молодого, после прохождения специализации, уже нейрохирурга Владимира Шипицына направили на Забайкальский военный фронт — но все же порознь. За четыре года виделись дважды. Участвуя в спасении многих сотен чужих жизней на фронте, Владимир Андреевич не смог помочь еще одной родной — смерть от голода трехлетнего сына оставила на сердце еще одну зарубку.
Отбивная из бедра
Какой бы сложности ни проводили операцию, вся доступная в годы войны анестезия — уколы новокаина. О рабочем графике, естественно, речь не шла. Больные поступали день и ночь. Врач мог по два-три дня не выходить из полевой палаты. Тут же кормили: прямо в открытый рот подавали провизию. Или рюмку водки зальют, чтобы не засыпали. В операционной — конвейер. На одном столе пациенту обривали голову, за вторым главенствовал Владимир Андреевич, на третьем человеку уже делали перевязку.
В практике военного хирурга есть такие случаи, от которых человеку, далекому от медицины, становится не по себе. Солдата ранило осколком мины, но он с фрагментом в голове, сопоставимым по размеру с пальцем, пешком сам пришел с линии фронта. Оставшаяся часть снаряда торчала снаружи. Владимир Шипицын сделал трепанацию черепа, удалил осколок — хлынула кровь, и так, что возникла опасность лишиться пациента. Врач попросил ассистента сделать из куска бедренной мышцы солдата отбивную. Только такой тампон, из собственного тела пациента, остановил кровотечение и его жизнь спасли.
Запомнилось, как принимал роды у жительницы маньчжурского города Хейлар, где шла военная операция. Ее не принимали ни в одной из местных клиник, и с последней надеждой на спасение родные привезли роженицу в советский полевой госпиталь. «Меня вызвал начальник. В его приемную надо было идти через садик. Только вышел из операционной, вижу — по обеим сторонам моей тропки китайцы. Склонились к земле и лежат. Десятка два человек, наверное. Когда я увидел пациентку, она уже посинела — еще в начале родов у нее выпала пуповина», — рассказывает хирург. Владимир Андреевич не только маме, но и малышу жизнь сберег. Между двумя воюющими сторонами наступило локальное перемирие: самого Владимира Шипицына, начальника госпиталя и всех сотрудников медсанбата китайцы отблагодарили, устроив званый обед. Чем поразила война? На этот вопрос врач ответил просто: «Приносит смерть. А я хочу, чтобы люди жили».
Медицинская династия
Спустя два года после окончания войны Владимир Шипицын вернулся в родной городок с «медицинским» названием. 16 лет работал главным врачом больницы. Совершил немыслимое в наше время — разогнал райздрав! Наведя порядок в городской больнице, самостоятельно открыл в соседнем селе амбулаторию. В округе было много шахт, и в каждой он учредил здравпункты с фельдшерами. А затем… поставил в облздраве вопрос о ликвидации районного отдела здравоохранения. Энергичному и деятельному доктору (побольше бы таких чиновников!) доверили навести порядок в остальных селах. В нескольких старые больницы были перестроены, в каких-то — открыты новые. Везде появилась технологическая новинка, по тем временам — лаборатории с рентген-исследованиями.
Владимир Андреевич не переставал, при этом практиковать. Собственный рекорд хирурга Шипицына — удаление аппендицита за шесть минут. Желудок при язве оперировал за сорок минут.
На пенсию наш герой вышел уже в статусе главного хирурга города Балей. После смерти первой супруги женился во второй раз, и переехал в Красноярск. Спустя несколько лет мужчина овдовел во второй раз, и, пожив некоторое время один, пригласил к себе дочь. Светлана, как и отец, всю жизнь работала в медицине. Полковник Шипицын, в сущности, основал медицинскую династию. Три внука от двоих детей работают кто врачом скорой помощи, кто анестезиологом, кто терапевтом.
Больше веселитесь!
Звонок в дверь заставил Владимира Андреевича прервать рассказ. Быстро и ловко мужчина, недавно отпраздновавший столетний юбилей, побежал открывать. Заслуженный врач России, хирург высшей категории, Почетный гражданин Красноярска, ветеран Великой Отечественной Войны — у нашего героя, в 100 лет обладающего удивительной способностью быстро ходить, практически бегать, много званий. Но, пожалуй, прежде всего, он именно врачеватель. Тот, кто приносит исцеление, облегчение, освобождение от мук и страданий. После беседы с Владимиром Андреевичем на душе светлое чувство. А говорят ведь, что настоящий врач тот, от разговора с которым уже становится легко, спокойно и радостно, а не тот, кто верные таблетки сумеет назначить. Но 100-летний красноярец (назвать его дедушкой, старичком язык не поворачивается — настолько его крепость, бодрость и пытливый ум не вяжутся с этими словами!) продолжает посвящать жизнь сохранению здоровья других. Начинает с себя. Живет так, словно каждый день — этап научно-медицинского эксперимента. Сфера «исследования» — долгожительство. Уже обнаруженных и выверенных секретов несколько: твердый режим дня, сбалансированное умеренное питание три раза в день, после каждого приема пищи — обязательная прогулка (по десять шагов в обоих комнатах квартиры, коридору и кухне). Большую часть своего времени Владимир Андреевич отдает чтению газет и написанию альманахов. В толстые ученические тетради вписывает накопленные за годы медицинской практики знания, советы по профилактике разных заболеваний, тексты любимых песен, вклеивает понравившиеся газетные статьи и картинки, а еще… оставляет заповеди. Первая, например, звучит так: «Чтобы долго жить, человек всю свою жизнь должен работать физически и умственно, по силе своих возможностей». Есть такие, как: спать не менее восьми часов в сутки, не курить, не употреблять алкоголь, наркотики, беречь зубы, долго, по 3-5 километров в день, ходить пешком. Десятая же «заповедь старца В.А. Шипицына» звучит так: «Не будьте замороженными, больше бывайте на природе, веселитесь, пойте свои любимые песни».
Дерево продолжает расти
В стопке публицистики, которая у корреспондента «АиФ» по случайности была с собой, внимание Владимира Андреевича привлек журнал National Geografic. Владимиру Шипицыну понравился рассказ об открытии, сделанном американскими учеными, исследующими феномен долголетия грандиозной, 75-метровой 3200-летней (!) секвойи. Она… продолжает расти! С каждым годом утолщая ствол, наращивает вокруг своего тела-великана в разы больше древесины, чем юные сородичи. С постером из него, изображающим это гигантское дерево Президент (самое крупное на планете), мужчина захотел сфотографироваться. То, как наш герой беспрестанно работает над собой, накапливает знания и мудрость, делится ими с другими, навевает ощущение, что в этом процессе роста он и могучее дерево схожи.
Конкурс Красноярские перья 2013. Победитель в номинации «Журналистское расследование»
Полвека назад в поезде Красноярск — Абакан заживо сгорели больше сотни детей.
До сих пор нет ни одного документального свидетельства этой самой крупной в Красноярском крае железнодорожной катастрофы. Неизвестно точное число и имена погибших, не понятно, кто понёс наказание за случившееся и понёс ли. Участников, ликвидаторов и их родственников заставили дать подписку о неразглашении. О том, что она была, говорит лишь гигантская братская могила на кладбище станции Минино.
Мы нашли очевидцев — жителей станции, на глазах которых это произошло. Их воспоминания помогли восстановить картину событий 54-летней давности.
«Думали, началась война»
2 июня 1959 года поезд Красноярск — Абакан, в котором после пионерского слёта возвращались домой ребятишки с юга Красноярского края и Хакасии, вышел со станции Красноярск в 19.00. Примерно в 19.30 он остановился на станции Минино — ему загорелся красный сигнал семафора. Через несколько минут товарняк, которому в это время горел зелёный, вылетел навстречу по соседним путям и врезался в нефтеналивной состав — он стоял прямо напротив пассажирского. От чудовищного удара два вагона с детьми буквально выдавило с путей. Они упали на бок, состав расцепился, остальные вагоны укатились вперёд. Выбраться из упавших вагонов было практически невозможно — двери заблокировало, одни окна внизу, другие наверху. Горючее вспыхнуло — дети оказались в смертельной ловушке.
Виктору ИНДРИКОВУ, жителю станции Минино, тогда было 9 лет. Его отец, Иосиф Сидорович — железнодорожник — участвовал в ликвидации последствий аварии. И мальчишка оказался в самой гуще событий.
— Около восьми часов вечера 2 июня мы с ребятами вышли из клуба, там только что закончился фильм, — рассказывает Виктор Иосифович. — О том, что произошла авария, мы уже знали и пошли посмотреть. Пройдя километр от станции, увидели, что навстречу нам бегут люди. Помню женщину — пожилую, босиком, с босоножками в руках. Когда дошли до обрыва, где упали вагоны, взорвалась первая бочка с нефтью. Это было похоже на атомный взрыв. Огромный чёрный столб дыма метров 50 в диаметре, а из него на высоте 500 м выходит яркое светящееся солнце. Страх был панический, все закричали и побежали врассыпную. Кто в деревню, кто в лес – думали, бомбёжка, война началась. Я побежал домой. Отца уже не было, всех железнодорожников сразу же мобилизовали. В 4 часа утра бабушка собралась идти к месту аварии, и я упросил её взять меня с собой. Зрелище кошмарное: всё горит, солдаты — человек 300, в рукавицах, с шестами, направляют нефть в Караулку, речка бежит огненная. Два вагона перевёрнутых, запах человеческого мяса, обгоревшие останки, рядом расстелены военные палатки, в них солдаты складывают трупы. Две уже закрыли, третью натаскивают.
На похороны родители мальчишку не пустили, и после в семье старались не говорить об аварии. Отец рассказал только, что с него и его товарищей взяли подписку о неразглашении. По словам Виктора Иосифовича, погибших было много. Из Красноярска в Абакан тогда ходил один поезд, на нём же ездили и дачники — электричек не было, вагоны преимущественно общие. В перевернувшихся вагонах в основном были дети. На поле, где они горели, валялись белые панамки и алые галстуки.
— Когда мы бежали к месту аварии, я слышал гул самолёта, — продолжает Виктор Иосифович. — Он летел низко-низко, видимо, разведывал обстановку. А когда начали взрываться бочки с нефтью, его как ветром сдуло. Я несколько лет думал, что мне тогда это почудилось. А недавно муж двоюродной сестры подтвердил, что он тоже видел самолёт. Ещё помню, что раненый машинист товарного поезда в шоке повторял одно и то же: «Я не виноват, я ехал на зелёный, я не виноват…».
Отцы детей падали в обморок
Ещё один очевидец — Галина БЕРЕЗИНЦЕВА, потомственная железнодорожница, всю жизнь прожила на станции Минино. В то лето ей был 21 год, она ждала рождения дочери. По словам женщины, бочки с нефтью подлетали в воздух, как мячики. Её мужа, железнодорожника, на аварию вызвали из отпуска. Он вернулся домой только через несколько дней и первое время даже кусок в горло взять не мог.
— Никогда не забуду, как хоронили жертв катастрофы, — говорит Галина Максимовна. — Тела собирали, грузили в вагоны и увозили в Красноярск, в Железнодорожный Дворец культуры. Там разбирали, складывали в гробы и везли обратно, на станцию Минино. Вызвали родственников. Те, кто опознал родных, забирали их домой. Но большинство никого не нашли и остались на похороны в Минино.
59 гробов выставили посредине деревни, в сосновом бору, врачей было много, машины скорой помощи, оркестр. Крики, слёзы, отцы детей падали в обморок, их поднимали. Я после этого месяц не могла в себя прийти.
На кладбище военные вырыли длинную траншею, сделали ступеньки вниз и спускали туда гробы. Те, кто их нёс, потом рассказывали, что гробы были очень тяжёлые, видимо, не по одному телу в них лежало.
Версии
По словам Галины Максимовны, машинист, который вёл пассажирский поезд, сильно обгорел. Отогнав отцепившиеся вагоны от места взрывов, он вернулся на пожар. К сожалению, женщина не помнит имени этого человека, который по сути дела совершил геройский поступок — спас остальных пассажиров поезда.
Так как до сих пор нет документального свидетельства этой катастрофы, неизвестна и её причина. Есть лишь версии, одна из них — неисправность семафора, в результате которой поезду, который должен был ехать, загорелся красный, а тому, кто должен был остановиться, — зелёный. Вот что рассказала об этом Галина Максимовна: «В тот день вдоль линии бульдозерист чистил просеку и нечаянно задел столб, тот упал на линию электропередачи, семафоры перемкнуло — они стали неправильно показывать сигналы. Позже выяснилось, что у этого бульдозериста не было прав. Наказали его тогда или нет, я не знаю». Ещё одна версия — в семафор ударила молния, и его заклинило. Что же произошло на самом деле — неизвестно.
Место аварии расчистили очень быстро. Уже в 8 часов утра 3 июня по одному из путей пропускали поезда. Поле, где горели вагоны, очистили бульдозерами, распахали и засадили горохом. Через три недели появились всходы, и от аварии не осталось и следа. Только местами, где не смогли сразу убрать нефть, ещё несколько лет стояли чёрные блестящие лужицы.
Газеты того времени радостно рапортовали, как замечательно прошёл в Красноярске XI слёт пионеров. О том, что половина пионеров с него не вернулась, — ни слова (см. фото ниже).
Земляника на могиле
По воспоминаниям мининцев, первые десять лет на кладбище регулярно приезжали родные погибших. По всему периметру братской могилы висели таблички с именами и фамилиями. Потом стали приезжать реже, за могилой ухаживали местные школьники: приносили цветы, чистили оградку. Сейчас на могиле пробивается первая земляника, оградка заросла, а табличек осталось всего девять, остальные разворовали. Если украдут и эти — могила станет безымянной — на голубом памятнике в центре захоронения нет ни единого слова. Похоже, у партийцев советских времён получилось скрыть информацию о самой крупной в Красноярском крае железнодорожной катастрофе.
— Я библиотекарь и верю в силу печатного слова, — говорит Юлия ШУБНИКОВА, сотрудник краевой научной библиотеки. — Даже если после выхода статьи в печать ничего не прояснится, она останется в архивах и поможет тому, кто рано или поздно прольёт свет на эту историю.
Конкурс Красноярские перья 2013. Приз жюри конкурса
Жители края остались на обочине «экономического рывка».
Красноярский край может похвастаться развитой промышленностью. На его территории работают крупнейшие компании мира, реализуются проекты с многомиллиардными суммами. Но на уровне жизни населения это не сказывается практически никак. Крупный бизнес замыкается на себе, и ему нет никакого дела до того, что происходит за стенами офисов. А там порой развал, нищета и безнадёга…
Колония толстосумов
Бюджет региона за последние десять лет вырос в пять раз. Однако начать жить «по-человечески» всё не удаётся. Федерация, словно пылесос, моментально избавляет краевую казну от лишних денег, оставляя нам лишь гордость за абстрактно растущие доходы. Край при этом, словно лошадка, выбивается из последних сил, чтобы «вывезти» груз всё растущих финансовых обязательств.
Налоги — вам, риски — нам
Каждый год на Красноярском экономическом форуме поднимается тема особенного пути сибирских регионов, их вклада в развитие государства. Каждый год первые лица края, и не только его, говорят о необходимости «рывка» и «развития». Но парадокс в том, что чем регион богаче, тем хуже для него, и поневоле пожалеешь, что не сидишь на дотациях. Действующая налоговая политика в России не стимулирует регионы зарабатывать больше. Все самые лакомые налоги уходят в федеральный бюджет, самые рискованные — остаются регионам вместе с социальными расходами, которые постоянно растут. И хвалёные красноярские инвестпроекты на край работают по остаточному принципу. В 2012 году на территории края было собрано налогов на 268,8 млрд руб. Больше трети этой суммы составляют платежи за пользование природными ресурсами. И они почти полностью прошли мимо нас: по данным ФНС, в федеральный бюджет природопользователи заплатили 90,4 млрд руб., в краевой — всего 5,8 млрд! А общая картина по прошлому году была такой: по сравнению с 2011 годом поступления в консолидированный бюджет РФ на территории края увеличились на 33%, в федеральный бюджет платежи увеличились на 70,6 млрд руб., в бюджет субъекта — уменьшились на 4,4 млрд руб.
Сибирь — колония толстосумов
Ещё одна проблема — стремление компаний к оптимизации налогов. Для чего, например, они нередко прибегают к излюбленной тактике ухода в офшор. На Кипре зарегистрирована Богучанская ГЭС, запуск которой анонсировался как эпохальное событие в экономике края. Слов нет, проект масштабный, реализовывался много лет. С запуском гидроэлектростанции снимается энергодефицит в Нижнем Приангарье, можно развивать промышленность. Вот только при этом мы фактически потеряли реку Ангару с огромными таёжными просторами по её берегам, согнали с места несколько тысяч человек. И всё для того, чтобы где-то на далёком острове пополнялся чей-то счёт? На Кипре зарегистрирован основной акционер Сибирской генерирующей компании, в которую входит Енисейская ТГК-13. Сейчас в крае готовится к ликвидации Ирбинский рудник. В прошлом году районные власти пытались выйти на контакт с собственниками, но у них ничего не вышло: следы хозяев увели в Лондон. Практически каждое крупное предприятие у нас имеет связь с офшорами. И даже коммунальный монополист — красноярская УК «Жилфонд» — имеет структуры на Кипре! Как после такого не думать, что Сибирь — самая настоящая колония?
На золоте, но в нищете. Как власти и бизнес поставили людей в условия выживания
Мотыгинский район — кладовая полезных ископаемых. В недрах района практически вся таблица Менделеева. Здесь добывают свинец, золото, сурьму, железо, бокситы, магнезиты, тальк, каменный уголь… Однако многие поселки, стоящие буквально на золоте, влачат нищенское существование.
Кофе «3 в 1»
Южно-Енисейск находится в 600 км от Красноярска, население — около 800 человек. Прииск известного купца Гадалова, бывший когда-то центром золотодобычи сегодня умирает. От Мотыгино до посёлка — около 100 км. Первое, что бросается в глаза и ощущается на себе, — убитые дороги. На асфальт нет и намёка, а после каждой пролетающей мимо фуры образуется занавес пыли. А вокруг — удивительная красота, 95% территории района — тайга. Но ближе к назначенному пункту пейзаж резко меняется: варварски поваленный лес, перекопанная земля… «Так работает драга, — поясняет мне мой спутник Владимир, житель Мотыгино. — Золотари не жалеют ни природу, ни людей». Проезжаем прииск «Удерейский», где, видимо, расчищают новую площадку для добычи золота.
А впереди — река Удерей… «Кофе 3 в 1», — грустно шутят местные. Вода в реке когда-то была кристально чистой, в ней водились редкие виды рыб. Сейчас — серо-буро-малинового цвета. «Отходы после промывания золота сливаются в речку, — рассказывает Владимир. — Кстати, иногда она становится чистой. Когда из Москвы едет проверяющая комиссия».
Без связи и света
Южно-Енисейск встречает нас полуразвалившимся кирпичным зданием гаража, пыльной дорогой, свалкой и серыми домиками из потемневшего дерева, местами крыши уже прогнили.
— Раньше здесь были ссыльные, в основном политические. Это гениальные хирурги, педагоги, мыслители. В посёлке была большая больница, школа, школа-интернат, хороший клуб… — включается в разговор Татьяна Владимировна. — Сейчас остался ФАП, в котором работает один фельдшер. Случись что со здоровьем, нужно ехать в райцентр…
— Нет ни сотовой связи, ни Интернета, — добавляет Нина ДЕНЬГИНА. — Спортзал сгорел несколько лет назад. Теперь дети занимаются в обычном кабинете, а летом бегают по дорогам. Власти отвечают: строить здесь невыгодно.
[box color=»white» icon=»accept»]Конкурс Красноярские перья 2013
Материал участвует в номинации «Лучший очеркист»[/box]
производит мёд индивидуальный предприниматель из Чулыма Николай Конюков — так написано на упаковках. Суть метода пасечника-новатора том, что его пчёлы содержатся в передвижных павильонах, и для их лечения он не применяет химикатов.
Вначале было радио
Николай родился изобретателем. В четвёртом классе ему подарили конструктор, из которого в седьмом он смастерил радиопередатчик и встроил в ручные часы.
— Учительница физики не могла понять, как это можно — читать шпаргалки «через воздух», — смеется мой герой. — В восьмидесятые — эпоху чёрно-белых телевизоров — такой приёмник был предметом гордости, но от взрослых его приходилось чуть ли не прятать: чтобы не заподозрили, что я слушаю «Голос Америки».
Специальности у Николая две: электромеханик летательных аппаратов и режиссёр. Аэропорта на селе давно нет, но самолётостроительные технологии Николай не только не забыл, но и активно использует: в ремонте дома, огородничестве и в том, что с недавних пор стало делом его жизни, — разведении пчёл.
«Бананы» и пневматическая мельница
Первый опыт Николая в сфере малого бизнеса — пошив брюк-бананов. В начале девяностых он возил их в город и продавал по 45 рублей в то время как, «крутя» кино в огурском сельском клубе Балахтинского района, за месяц получал 90. Переехав в Красноярск и занявшись ремонтом бытовой техники, выдал усовершенствованный вариант стиральной машины «Мана». У нас открыл собственные пекарни — сначала в Бараите, потом в Светлолобово, а в Чулыме построил первую в крае частную мельницу, тоже «революционную», в которой объединилось оборудование трёх стран: России, Германии и Украины.
— Весь производственный процесс там пневматический, — поясняет Николай. — Продукты переносятся воздухом, и в муку не попадает ничего постороннего: ни грызунов, ни пыли. Все, с кем я делился идеей на этапе строительства, сочли её дикой: за монтаж станков не взялся ни один инженер. Интернета тогда не было, и я ездил в краевую библиотеку. Штудировал литературу, находил адреса известных мельников — встречался, просил поделиться наработками.
Вознамерившись получить «идеальную» муку, Николай стал выращивать зерно. И обнаружил в традиционном земледелии массу несовершенств. Он и в растениеводстве мог бы совершить прорыв, но с головой ушёл в другое.
Похоже на цирк
В неполные сорок лет суставы у Николая «скрутило» так, что он уже не верил, что сможет ходить, не хромая. Решил попробовать пчелоужаливание, и случилось чудо: болезнь отступила меньше чем за год. После этого появился интерес ко всему, что связано с пчёлами, и Николай создал крестьянско-фермерское хозяйство пчеловодческого направления.
На мобильные пчелиные павильоны фермер набрёл в сети. У него появился единомышленник — бывший атомщик Пётр Хрущёв, который неплохо знает физику, приветствует всё новое и увлечён вопросами гармонии и нравственного совершенствования, что важно: плохой человек хорошим пасечником быть не может. Чтобы стать чище духовно, Николай и Пётр Ефремович покрестились.
[box color=»white» icon=»accept»]Конкурс Красноярские перья 2013
Материал участвует в номинации «Лучшая корпоративная газета»[/box]
Периодическое издание Сибирского федерального университета. Учредитель: ФГАОУ ВПО «Сибирский федеральный университет». Тираж 4500 экз. Главный редактор Ефанова В.М.
[box color=»white» icon=»accept»]Конкурс Красноярские перья 2013
Материал участвует в номинации «Журналистское расследование»[/box]
О запуске Богучанской ГЭС говорится много как пафосных речей по поводу «величайшего прорыва» в энергетике и экономике края, так и критических замечаний на счёт пагубных последствий для экологии. И, как видно, последнее мало интересует представителей власти и бизнеса. В настоящее время достаточно активно ведутся разговоры о строительстве Нижне-Ангарской ГЭС в Мотыгинском районе. И это несмотря на то, что после ввода БоГЭС, на Ангаре остался всего лишь один незатопленный участок, а востребованность выработки новой ГЭС окажется под вопросом. Энергетики туманно говорят о перспективах проекта.Многие специалисты задаются вопросом, зачем нам столько станций, и кто будет рассчитываться за наносимый урон человеку и природе?Красноярское общественное объединение «Плотина.Нет!», входящее в состав международной экологической коалиции «Реки без границ» в настоящее время ведет работу по предотвращению строительства ГЭС в Мотыгинском районе. Но насколько успешной будет его деятельность – вопрос на сегодня открытый.
Строительство Нижнебогучанской и Мотыгинской ГЭС планировалось ещё в советское время. Потом об этом проекте забыли, но в начале 2000-х к нему вернулись. Однако тогда А.Г.Хлопонин, будучи губернатором Красноярского края, не дал добро на строительство Нижнебогучанской ГЭС, мотивируя это тем, что будут затоплены территории, где залегают ценные полезные ископаемые. Но в конце нулевых годов снова заговорили о новой плотине в Нижнем Приангарье. Сначала речь шла о Мотыгинской ГЭС: были даже проведены общественные слушания в районах, но потом проект заглох. Сейчасначинается еще один заход: гидроэлектростанция, которую планируется построить в Мотыгинском районе, теперь будет называться Нижне-Ангарская ГЭС.
В 2012году план строительства Нижне-Ангарской ГЭС как один из составляющих был включён в большой инвестиционный проект «Ангаро-Енисейский кластер», который разработчики в конце прошлого года быстро провели через Законодательное собрание Красноярского края, чтобы получить деньги из федерального бюджета. Затем он был направлен в Москву, где довольно долго рассматривался в министерстве регионального развития. Этим летом президент В.В.Путин во время поездки в Красноярский край высказал скептическую позицию по поводу государственного финансирования «Ангаро-Енисейского кластера». Но в начале октября премьер-министр Д.А.Медведев на экономическом форуме в Сочи, беседуя с губернатором края Л.В.Кузнецовым, заявил о поддержке правительством идеи создания «Ангаро-Енисейского кластера». И в настоящее время велика вероятность, что гидроэлектростанцию в Мотыгинском районе всё же построят. Сегодня инициаторы инвестпроекта ждут утверждения правительством и в дальнейшем финансирования из федерального бюджета.
Безусловно, от Нижне-Ангарской ГЭС инвесторы получатогромную прибыль. Ведь это 49млрд-й проект, заработают 10 агрегатов, которые обеспечат выработку энергии до 1100 МВт. Однако Мотыгинский район, да и край в целом от этого, мягко говоря, не выиграет. При разработке проекта строительства ГЭСеще не была проведена оценка воздействия на окружающую среду.Проект курирует компания «Евросибэнерго» совместно с группой компаний Еn+, принадлежащей олигарху О.В.Дерипаске. Вместе с китайскими партнерами уже основано совместное предприятие«YESEnergo», ставящее своей целью возведение в России двух крупных гидроэлектростанций на сибирских реках: Нижне-АнгарскойГЭС в Красноярском крае и Транссибирской ГЭС в Забайкалье на реке Шилка. Китайцам нужна дешёвая электроэнергия, и Дерипаска согласен её поставлять. Эти гидропроекты уже пропагандируются в зарубежных СМИ как пример «экологически ответственного» подхода. Логика проста: в Китае действует множество угольных теплоэлектростанций, загрязняющих воздушную среду, поэтому строительство новых ГЭС в Сибири позволит сократить их количество, вредных выбросов в атмосферу станет меньше. Но о том, что в Сибири огромные территории попадут в зону затопления, что Ангара попросту превратиться в болото, исчезнут многие ценные породы рыб и других экологических катаклизмах, которые могут возникнуть у нас, просто умалчивается. Да, собственно, какое дело иностранцам до России с её проблемами, в частности до Сибирского региона, ведь для них это всего лишь сырьевая база, которую надо использовать по максимуму.
[box color=»white» icon=»accept»]Конкурс Красноярские перья 2013
Материал участвует в номинации «За творческое долголетие»[/box]
Статья профессоров экономики В.М.Зубова и В.Л.Иноземцева «Сибирский вызов» крепко пошатнула устоявшееся мнение большинства о том, что перевелась на Руси читающая публика. Труд этот вышел из печати в Московском издательстве «Перо» и частично в «Красноярской газете» № 47 в августе, а разговоры и споры по поводу мыслей высказанных в нем идут до сих пор. Задели за живое.
Опытным хозяйственником дореформенной поры импонируют по сути верные сроки:
— Степень развития страны зависит, в том числе и от того, как ее правительство относиться к этим территориям, какие условия для ее жителей создает, как обеспечивает экономический и технологический прогресс. Между тем сегодня отношение федеральной власти к Сибири не соответствует стандартам, по которым должно выстраиваться управление ресурсно-богатыми малонаселенными территориями в развитых государствах;
— Сегодня мы четко видим, что проблемы, которые испытывает Сибирь, порождены не столько ее природными условиями, сколько стратегией ее развития, выработанной в Москве;
— После дух десятилетий постсоветской истории страна является сугубо ресурсной экономикой, практически неконкурентоспособной в базовых отраслях промышленности и обладающей крайне ограниченным технологическим потенциалом, а львиная доля экспорта России — сибирский экспорт;
— Создавая планы развития Сибири, стоит ориентироваться на высокотехнологичную, добычу природных ресурсов, их углубленную переработку;
— Экономическая программа для Сибири может быть обобщенна в лозунге «Возвращение к нормальности».
Читателей из либеральной тусовки вдохновляют предлагаемые пути решения отечественных проблем:
— Основным драйвом экономического развития является частная инициатива, (частное предпринимательство);
— Не препятствовать иностранцам в создании любых новых предприятий;
— Развитие вахтенного метода и концентрация населения вдоль южных рубежей страны;
-Привлечение рабочей силы из Юго-восточной Азии, Китай не может быть стратегическим союзником Сибири;
— Таким образом, на Тихом океане мог бы создаться перспективный «Северный пояс» из России, Японии, Южной Кореи, Канады и США.
А эти тезисы – либеральное околонаучное словоблудие. Ничего рационального в них нет. Мы их не раз слышали из уст госпожи Тэтчер и Е.Гайдара в мутное, смутное время «перевёртышей». Претворение в жизнь их идей и привели нашу страну в такое плачевное состояние, о котором повествуют сами авторы в первой части своей статьи. Давайте вдумчиво разберёмся в каждом тезисе.
«Меньше государства — больше частного». Именно под этим лозунгом перестройщики раздербанили всю мощь страны Советов. Теперь же, для осуществления любого крупного проекта просят помощи у зарубежных государств. Но из-за бугра к нам во все века приходили только кризисы и грабежи. Для развития ,для решения таких грандиозных задач, как комплексное освоение богатств Сибири на благо всего народа необходима мощная, единая, сплоченная держава. А частнособственнисческий драйв придуман западниками не от хорошей жизни. У них на исходе реальные активы, награбленные в наших союзных республиках после развала СССР. Навалился кризис. Вот и мечтают нажиться на нас. Так было в 1905,1914,1917,1941,1990-х годах,
[box color=»white» icon=»accept»]Конкурс Красноярские перья 2013
Материал участвует в номинации «Лучший репортер»[/box]
Мечты должны сбываться
Отправиться хотя бы в небольшое путешествие по Енисею и показать нашу великую реку сыну я мечтал несколько лет, но то времени не было, то финансов. Полноценный круиз Красноярск — Дудинка (или наоборот) турфирмы в 2013 году предлагали по цене почти космической — 58 200 рублей в одну сторону.
И это на рейсовом теплоходе постройки 1954 года с обычными пассажирами на борту, без санузла в каюте, без стоянок и нормальных экскурсий? Нет уж, пусть наши турфирмы кормятся, если смогут, с богатых иностранцев и отечественных «круизёров», у которых денег куры не клюют!
Выбираем самостоятельную поездку обычными пассажирами. К тому же непременным условием планируемого путешествия было судно — последний живой из 36 построенных в Чехословакии для СССР дизель-электроходов проекта 785 «М. Ю. Лермонтов», а его турфирмы как раз игнорируют.
Кстати, навигация-2013 для «Лермонтова» была последней, что для меня не оставляло выбора: или в этом году, или уже никогда мы не пройдём по Енисею на идеально сохранённом «раритете». Более того, этот дизель-электроход — единственное оставшееся на Енисее пассажирское судно, которое проходит
Казачинский порог вверх по течению с помощью уникального туера «Енисей» (единственное такое судно в России) — надо успеть поучаствовать в «аттракционе»!
В общем, решено — за свои деньги отправляемся в малобюджетный «трёхдневный круиз» в Енисейск и обратно!
Гладко было на бумаге
Планировать начали с конца, то есть с самого главного — заключительной речной части путешествия. Единственный рейс «Лермонтова» вверх по Енисею, когда отрезок Енисейск — Красноярск попадал на выходные, был в конце августа. Ладно, может быть, увидим приближение осени в тайге.
К тому же в это время и в этом направлении нет проблем с билетами — теплоходы идут с севера полупустые. Именно этим мне в «ПассажирРечТрансе» объяснили то, почему я не могу заранее приобрести в Красноярске билеты на поездку из Енисейска: «Купите билеты прямо на судне, пустых мест будет более чем достаточно».
Что ж, будем надеяться, что на берегу нас не оставят! Но каково в этой ситуации не красноярцам, а жителям других регионов, которые соберутся в аналогичное мини-путешествие? Ехать наобум? «ПассажирРечТранс» об этом умалчивает…
Как же нам одолеть первую часть маршрута — от Красноярска до Енисейска? По воде точно не получается: редкие рейсы водоизмещающих и скоростных судов на нужный нам день не выпадают.
В прежние годы я рассчитывал добираться по железной дороге. Точнее — вечером сесть на поезд № 659 в Красноярске и утром следующего дня прибыть в Лесосибирск, откуда на местном автобусе доехать до Енисейска. Такой вариант дороже и в абсолютном выражении дольше чисто автобусного, но зато в поезде можно ходить по вагону и более-менее нормально спать ночью, а не сидеть часами зажатым в автобусном кресле.
[box color=»white» icon=»accept»]Конкурс Красноярские перья 2013
Материал участвует в номинации «Лучший очеркист»[/box]
Посмотрите в любом интернет-поисковике фотографии по запросу «Красноярск». На многих из них вы увидите Енисей, который принято считать гордостью красноярцев? Справедливо ли?
Кровные стали чужими
Большинство жителей Красноярска и края относятся к Енисею как к данности, некоему лейблу, о котором и думать не надо — он просто есть. Так москвичи относятся к Красной площади, а парижане — к Эйфелевой башне. Но спросите тех же москвичей, когда они в последний раз приходили на Красную площадь, и постарайтесь вспомнить, когда вы сами приходили к Енисею? Нет, не проезжали по мосту, злясь на транспортные пробки из-за разделённости Красноярска на право- и левобережную части, а подходили к великой реке хотя бы на набережной в центре города?..
Иногда народу там бывает больше обычного. Так случилось, например, в июле, когда речники отмечали профессиональный праздник. А сухопутные горожане с удивлением взирали в тот день на редкое по нынешним временам зрелище — целых девять (не знаю — смеяться или плакать?) теплоходов, расцвеченных флагами, в кильватерном строю в центре Красноярска. И во взглядах «непосвящённых» видна была белая зависть к тем, кто свой на Енисее и для кого Енисей — свой.
— Вы не знаете, где можно купить билеты на прогулочный теплоход? — спросил меня мужчина преклонного возраста, державший за руку пацана лет шести.
Я послал их в сторону дебаркадера, от которого отходят малые суда пригородных линий до Усть-Маны и Дивногорска, а сам вспомнил День Военно-морского флота в Петербурге, где Нева едва не кипела от массы прогулочных судов, курсировавших вдоль флотилии военных кораблей. Оно и понятно: Питер, Кронштадт, Балтфлот — единая карма… У нас же о чём-то подобном не подумали. Оно тоже понятно: праздник-то «для своих». Как и почему кровные родственники — Красноярск и Енисей — вдруг стали чужими друг другу?
Речь не о профессиональных водниках, а о вполне сухопутных горожанах и селянах, не обладающих собственными катерами, яхтами или моторными лодками, чьи возможности знакомства с самой мощной рекой России ограничены туристической и транспортной инфраструктурой. Вот вопрос на засыпку: вы видели Красноярск с воды? Не Енисей — с берега, а берег — с Енисея? А знаете, какие острова расположены в городской черте кроме острова Отдыха и острова Татышев?..
Уверен — многие жители краевого центра не смогут положительно ответить на эти вопросы. И не то чтобы люди совсем не хотели всё это видеть и знать — возможностей для этого крайне мало.
И вода может быть пустыней
Разглядывая уже упомянутые фото Красноярска в Интернете, я заметил одну особенность: практически на всех них Енисей пуст! Для сравнения возьмите фотографии Волгограда или Нижнего Новгорода (я уже не говорю про Москву и Санкт-Петербург!), при взгляде на них у вас не возникнут сомнения по поводу судоходности тамошних рек — зафиксированные на снимках суда тому подтверждение. А вот Енисей в черте Красноярска за последние годы опустел. На месте когда-то знаменитого судостроительного завода имени Григория Побежимова, со стапелей которого сходили не только речные теплоходы, но и суда класса «река — море», стоит разрекламированный жилой микрорайон «Южный берег», названия улиц которого звучат сегодня как насмешка — Капитанская, Навигационная…
Судоремонтный завод, рядом с которым прошли моё детство и отрочество, сжался как шагреневая кожа. Ранее участок реки в районе Торгового центра в период навигации напоминал оживлённый перекрёсток: из затона к причальным стенкам порта и обратно, а также вверх и вниз по течению одно за другим сновали самые разные суда. Заводской гудок, возвещавший о начале и окончании рабочего дня, а также об обеденном перерыве, был важным ориентиром во времени в наших детских играх. Из окна на 9-м этаже мне были хорошо видны транспортёры, тащившие брёвна, которые потом гигантскими горами лежали в ожидании очереди на пилораму и дальнейшего использования в ремонте судов.
[box color=»white» icon=»accept»]Конкурс Красноярские перья 2013
Материал участвует в номинации «Дебют года»[/box]
«В деревне, с одной стороны, жить интересно: выходишь из дома утром — свежий воздух, небо, поля. Снег почистил, если зима, за скотиной поухаживал. Летом — никакой духоты городской квартиры: в речке покупался, в тени на улице посидел. Настроение сразу другое. Друг друга в деревне все знают: можно спокойно за солью к соседям зайти или в гости мимоходом».
Мой дедушка Анатолий Иванович Ярошенко — относительно молодой красноярец: всего лишь пять лет назад они вместе с бабушкой, Людмилой Романовной, уехали из села Большая Уря (что находится в Канском районе, в двух сотнях километров от Красноярска), где прожили большую часть своей жизни. Для меня деревня всегда была частью долгих каникул с конца мая по август: солнце, высокое небо — не дотянуться, велосипед, ссадины, речка, грядки, по грибы или ягоды, горячие пирожки с холодным молоком. Дедушка и бабушка были неотъемлемой частью этой беззаботной жизни школьницы-меня. Представить, что раньше они жили (или могли бы жить) в другом месте — всё равно, что представить известную актрису в ночном одеянии и спальном чепце образца XVII века на торжественной церемонии «Оскар». Это невозможно даже для самой изощрённой фантазии. Но оказалось, что место, где он прожил большую часть своей жизни, дед выбирал не сам.
«Тридцать семь лет назад по желанию партийных советских органов мне надели «наручники», поручив организовывать новый совхоз «Большеуринский», хотя до этого я семь лет жил в довольно крупной, развитой деревне Красный маяк. Поставили жёсткое условие: либо быть директором в Большой Уре, либо не видеть света в самой захудалой деревне. Главных специалистов тогда утверждало краевое управление сельского хозяйства, так что не поверить в такую угрозу я не мог. Пришлось принимать на себя ответственность за новое хозяйство. Как говорится, взялся за гуж — не говори, что не дюж. Старался сделать всё, чтобы жизнь в деревне была не хуже, чем в городе. Хочу сказать, что эта разница почти не ощущалась. У нас были заасфальтированы улицы — в белых туфельках можно было ходить. Мы построили прекрасный Дом культуры, школу, спортзал, амбулаторию, отделанную мрамором».
Эту мраморную амбулаторию я помню очень хорошо. Особенно ступеньки лестницы: как-то раз один из деревенских псов особенно упорно не хотел со мной играть, я помчалась за ним и упала на камень. Лоб рассекла, конечно, не на две половины, но порядочно — вопросы «Откуда шрам?», «У тебя лоб, что ли, грязный?», «А что это такое?» периодически случаются в моей жизни до сих пор. Тогда же рыдающую окровавленную меня несли на руках и — почему-то — головой вниз. Ступеньки лестницы впечатались в память, наверное, на всю жизнь.
«Картинную галерею открыли — в Канске не было, а у нас была. Нанимали художников — они писали наши пейзажи, портреты тогдашних передовиков производства. Мы были высокорентабельным хозяйством, с большой прибылью — могли себе позволить заказ шестиметровой полукруглой диарамы села. Писали её Тойво Васильевич РЯННЕЛЬ и его сын Геннадий».
Оборачиваюсь на стену — висит что-то очень похожее на только что описанное: летний день, небо в курчавых облаках, Большая Уря в деталях (насколько их можно рассмотреть с высоты почти птичьего полёта), роспись Т. Ряннеля. Перевожу глаза обратно на дедушку — хитро улыбается и объясняет: «Это был эскиз для заднего фона».
«Когда я был директором, мы покупали абонемент на шесть концертов в год — к нам приезжали артисты со всего Советского Союза. Так, например, у нас в Доме культуры выступали вокальные и хоровые коллективы из Узбекистана, Казахстана, других республик. Особенно запомнилось выступление Беллы РУДЕНКО, народной артистки, солистки Большого театра. Это было ещё до моего депутатства, приезжали не по моему приглашению. Была такая схема: нам предлагали купить абонементы за небольшие деньги — совхоз платил, артисты приезжали».
