Интервью с главой Таймыра

С главой Таймырского Долгано-Ненецкого муниципального района встретился беседовал журналист Виталий Иванов.

— Сам Таймыр. На территории района сосредоточены большие запасы полезных ископаемых, добыча которых, я надеюсь, начнется в обозримом будущем.
Свои предложения мы уже сформулировали и передали в Полярную комиссию Красноярского края. А 29 мая на ее первом рабочем заседании под руководством Губернатора края В.А. Толоконского рассматривался вопрос об освоении природных ресурсов.
И территория Таймыра тут чрезвычайно перспективна. Скажем, в сорока километрах от Диксона есть крупнейшее месторождение коксующегося угля, запасы которого специалисты оценивают в 72 миллиона тонн. Это достаточно редкий вид угля, который чрезвычайно нужен металлургии.
Еще об угле. Каменном угле. Он есть в районе Хатанги. И многие годы он там добывался. Пусть он был не самого высокого качества, но он позволял обеспечивать Хатангу и близлежащие поселки своим, местным, углем. Однако сегодня шахтеры из поселка Котуй ушли.
Что происходит сегодня? Мы везем в Хатангу, для 10 поселков, уголь из Норильского промышленного района. По Енисею, через Карское море, пролив Велькицкого, море Лаптевых и далее по реке Хатанга. На пути были три перегрузки. Иногда ледокольная проводка… Представляете стоимость этого угля? Насколько я помню, на это в прошлом году ушло около 400 миллионов рублей. И так ежегодно.
Теперь я говорю о месторождении, которое мы назвали «Каяк – 2», которое предлагаем начать осваивать. Оно находится недалеко от Хатанги. На его запуск требуется, по предварительным данным, около одного миллиарда рублей. Но в перспективе расходы будут кратно меньше. Уголь-то свой и рядом. Кроме того, появятся новые рабочие места.
К инвестиционной привлекательности Таймыра я бы отнес и большие запасы углеводородов.
На территории района с 60-х годов прошлого века ведется активная добыча природного газа. Есть у нас и газовый конденсат. Причем достаточно высокого качества. Перерабатывая этот материал, мы совершенно свободно можем делать свой бензин с октановым числом от 92 до 98.
И тут надо уточнить, что в свое время в Дудинке был цех переработки газового конденсата. Но уже много лет он не работает. Вот мы и думаем возродить это производство, чтобы перерабатывать и нефть, и газовый конденсат.
Специалисты говорят, что это возможно. Для чего? Мы сюда завозим большое количество бензина и около 300 тысяч тонн солярки. На это расходуются огромные средства. Так почему бы не сократить эти расходы, производя бензин здесь, на месте.
А вот солярка из конденсата плохая. Придется ее или ввозить, или получать здесь, но уже из нефти, запасы которой на Таймыре значительны. А завозим мы сюда с «материка» не только дизельное топливо, но и топочный мазут. Он значительно дешевле угля. Ну и потом, это все-таки новые технологии.
Сегодня я могу сказать, что на Таймыр начинает активно заходить «Роснефть». А это означает, что в ближайшие 5-10 лет нефтедобыча будет развиваться в районе достаточно динамично. Я надеюсь, что уже к 2016 – 2017 гг. на Таймыре будет добываться около 10 миллионов тонн нефти.
Теперь слово за специалистами, которые сейчас ведут оценку этих месторождений.
Об алмазах. В свое время хатангская Полярная экспедиция, проводила оценочную добычу технических алмазов. Подчеркиваю, именно технических. Добыча была перспективной, но…
Сегодня к этим месторождениям проявляют интерес несколько компаний. Они готовы войти на Таймыр. И мы рассчитываем на это. Есть надежда и на то, что рядом с техническими алмазами могут быть и ювелирные.

— На Красноярском экономическом форуме несколько лет назад себя презентовала компания под названием «Русская платина», которая утверждала свои интересы на Таймыре. Что с этим проектом?

— Действительно, в свое время я встречался с руководством «Русской платины». Мы обсуждали направления сотрудничества, но сегодня их в районе нет. Думаю, что это временно. Планы были интересны…
Хочу уточнить, что территория Таймыра изучена сегодня всего-то процентов на 10. Тут возможны всякие геологические сюрпризы. Я очень на них надеюсь. Но это вопрос не одного дня. Это годы… Но убежден, что через некоторое время район получит определенное развитие. И оно будет динамичным.
Несколько слов о шельфе, островах и об Арктике. Началось освоение шельфовой зоны российской Арктики. Первая буровая уже стоит в Карском море.
В мае в Санкт-Петербурге заложен второй серийный атомный ледокол нового поколения. Их будет три: «Арктика», «Сибирь» и «Урал». А в планах уже новый ледокол серии «Лидер». Это значит, что судоходство на трассе Северного морского пути вновь станет интенсивным. И как результат этого получат дополнительное, новое, развитие полярная гидрография и гидрометеорология. Увеличится грузопоток. В том числе и перевозка нефти.
В свое время обсуждался вопрос строительства нефтяного терминала в Диксоне. Надеюсь, что точка в этом вопросе не поставлена, и терминал все-таки будет построен. А это значит, что у Диксона есть будущее.

— Чувствуется ли государственный интерес к северам?

— Конечно. Во-первых, Президент страны регулярно бывает в Арктике и на Крайнем Севере. Во-вторых, в Правительстве России оперативно рассматриваются вопросы развития северных территорий. В-третьих, в декабре 2014 года создана Федеральная Арктическая комиссия, возглавляемая заместителем председателя правительства страны Дмитрием Рогозиным. От края в нее входит губернатор Виктор Толоконский. В-четвертых, в крае создана Полярная комиссия, возглавляемая заместителем председателя краевого правительства Юрием Захаринским.
Это мощная связка, способная решать большие вопросы. Но, повторюсь, решать не в одночасье. Много лет Север был забыт. И вот началось…
К слову сказать, мы давно мечтали, чтобы появилось федеральное министерство по Арктике, по развитию северных территорий… Назвать можно по-всякому. И вот появилась комиссия, которая возьмет на себя функции координатора всего того, что происходит в высоких широтах.
И это замечательно. Дело в том, что проблемы северных территорий во многом отличаются от проблем территорий средней полосы. В свое время доказывая необходимость решения того или иного вопроса, я видел непонимание самой сути проблемы. Человек, с которым я говорил, и на Севере-то никогда не был.
А ведь в большинстве своем это труднодоступные территории с минимально развитой транспортной инфраструктурой, с огромными расстояниями. Практически все поселения, скажем, у нас, на Таймыре, автономны по энерго- и теплоснабжению. У нас 26 дизельных электростанций.
Теперь все стало проще. На всех уровнях работают профессионалы. Значит, результат будет.

— Ильдар Иргашевич, нам, россиянам, видно, что в Арктике и на Севере наметились перемены в целом ряде направлений: наука, геология, гидрометеорология… Но готовясь к нашему разговору, я обратил внимание, что пресса наших зарубежных партнеров чаще всего видит только то, что крейсер «Петр Великий» вышел в Карское море. Что наши десантники тренируются в выживании в условиях Арктики… Словом, очевидно, что их раздражает активность России, в том числе и военная, в высоких широтах…

— На мой взгляд, их вообще раздражает независимая политика нашей страны.
А что касается милитаризации Арктики, то ее, на мой взгляд, нет. Да, корабли Северного флота начали ходить по арктическим морям. Но флот-то Северный. Черноморский флот ходит по Черному морю, Балтийский – по Балтике. На мой взгляд, ничего странного в том нет.
В свое время на Севере и в Арктике находились советские войска. Была отлаженная система противовоздушной обороны страны, в Хатанге и в Норильске стояла военная авиация.. Сейчас остались исключительно пограничники.
Понятно, что многие страны это устраивало. Многие «положили глаз» на наши недра, особенно на шельфовую зону. Не прошло. Бесконечно так продолжаться не могло. Армия возвращается в Арктику. Равно как и наука, гидрометеорология, гидрография, гражданский флот…
Наша страна возвращается в Арктику. И это нормально. Мы все делаем на своей территории, в правовом поле.

— Вы уже несколько раз сказали о том, что на Севере нет развитой транспортной инфраструктуры. В свое время были ликвидированы авиапредприятия в Дудинке, в Хатанге, в Диксоне… Сегодня перелететь из Усть-Авама в Караул – крайне сложная задача.
Не лучше ситуация и на Енисее. В нынешнюю навигацию вышли два пассажирских теплохода: «Александр Матросов» и «Валерий Чкалов». К чему все идет?

— Ситуация действительно непростая. И я даже не о том, что закрылись авиапредприятия в Диксоне, Дудинке и в Хатанге. Они закрылись потому, что исчезли заказчики. А вот замены им не появилось.
Исчезла так называемая малая авиация. Скажем, в свое время весь Север и Арктика летали на самолетах Ан-2. Неприхотливая, удобная машина грузоподъемностью в одну тонну. Мог садиться на колеса, лыжи и на воду. И в эксплуатации он был недорог. Если бы он летал сегодня, то стоимость часа эксплуатации этой машины обошлась бы заказчику в 25 – 30 тысяч рублей.
В прошлом эти самолеты ежедневно, при наличии погоды, летали во все поселки Таймыра. А в некоторые и по два – три раза в день.
Ан-2 ушел в историю. Ушли в историю малые вертолеты типа Ми-2. Теперь мы летаем на вертолетах Ми-8. А стоимость летного часа у этой машины более 150 000 рублей.
Несколько лет назад депутаты Законодательного Собрания Красноярского края и депутаты Думы Таймырского округа активно поднимали вопросы возрождения малой авиации. Так появилась авиакомпания «КрасАвиа». Именно она сегодня летает в Эвенкии и на Таймыре. Плюс вертолеты авиакомпании «Таймыр».
Но нужны самолеты, способные перевозить 10-20 пассажиров. Эти машины должны садиться и взлетать с необорудованных полос. Они должны быть просты в техническом обслуживании. И такие разработки в России есть.
Так что малую авиацию надо возрождать. Возрождать ее можно по-разному. Скажем, в некоторых территориях покупают импортную авиационную технику. Это один выход.
Есть второй – начать производство своей авиационной техники для местных воздушных линий. Такой опыт у нашего авиапрома есть. Он большой. Надо просто начать заказывать эту технику.
И должен быть некий выбор вертолетов и самолетов. Об этом уже несколько раз говорил и Президент страны. Полагаю, что его услышали.
Сложнее с речными пассажирскими перевозками.
Они, безусловно, нужны, но суда, которые сегодня ходят по Енисею, построены в середине 50-60-х годов. Более того их осталось всего два: теплоходы «Александр Матросов» и «Валерий Чкалов».
Бюджету края строительство новых судов не по карману. Тут, как я думаю, нужна федеральная программа и федеральная поддержка в эксплуатации. Посудите сами, навигация на Енисее длится четыре месяца в год, и восемь месяцев суда стоят в затонах.
Это я о линии Красноярск – Дудинка. Но есть еще и перевозки внутри района. Хотелось бы купить пусть подержанный, но крепкий пассажирский теплоход, способный комфортно возить людей от Потапово до Воронцово. А то и до Диксона.
К слову сказать, это расстояние около 800 километров.
Особо хочу отметить, что это судно должно иметь разрешение на эксплуатацию на реке и в прибрежной морской зоне.

— Ильдар Иргашевич, несколько слов о кадрах. В свое время на Север ехали романтики или те, кто хотел заработать. Кто едет сейчас? Есть ли кадровый голод в районе?

— Кадровое обеспечение – серьёзный вопрос. И серьёзный он не только для Таймыра, но и для всей страны. Но из-за географической оторванности для Таймыра эта проблема чрезвычайно актуальна.
Скажем, в сельском поселении Хатанга сегодня требуются две медицинские сестры, шесть врачей, шесть учителей, десяток специалистов инженерных профессий…
В Дудинке есть вакансии шестнадцати педагогов, восемнадцати врачей и одиннадцати медицинских сестер. В спортшколы требуется пять тренеров. По району большое количество вакантных рабочих специальностей. Тут и сварщики, и слесари, водители, электрики, повара, пекари, плотники, бульдозеристы… Всех не перечислить.
В чем же дело?
Потенциального специалиста на Север могут привлечь несколько обстоятельств: достойная заработная плата, комфортные условия проживания, полный социальный пакет и возможность карьерного роста.
Высокая северная заработная плата это миф. Она тут не настолько высока.
О комфортных условиях, особенно в тундровых поселках, говорить не приходится. Последние крупные строительства в районе проводились в 80-е годы.
В такие условия сложно заманить молодых специалистов. Да и вообще специалистов.
Правда, мы сейчас начали точечно строить квартиры в тундровых поселках, но доля их чрезвычайно мала. Средств на это нет.
Безысходность? Конечно, нет. Наши обращения поддержаны губернатором и краевым правительством. Надеюсь, что вскорости мы начнем строить жилье для специалистов, приезжающих в район.
Где взять этих самых молодых специалистов?
В 2015 году достигнута договоренность по предоставлению целевых бюджетных мест в Красноярском медицинском университете, в Сибирском Федеральном университете, в Красноярском аграрном университете и в педагогическом университете, в Российском государственном педагогическом университете имени А.И. Герцена, что в Санкт-Петербурге, в Государственной полярной академии, в Сибирском государственном университете водного транспорта. Это уже Новосибирск. В Якутии есть Арктический государственный институт культуры и искусства. Туда тоже поедут учиться жители Таймыра.
Но их учеба продлится пять – шесть лет, а специалисты нужны уже сегодня. Решаем и эти вопросы. Не быстро, но решаем. Уж очень долго их откладывали в «долгий ящик».

— На Таймыр пришло лето. Для кого-то это время отдыха, а на Севере горячая пора – речная навигация. Планы северного завоза 2015 года?

— Я не могу сейчас говорить об объемах завоза коммерческими структурами. Они нам такую статистику не дают.
На территории Таймырского Долгано-Ненецкого муниципального района поставка топливно-энергетических ресурсов в труднодоступные населенные пункты осуществляется централизованно.
Для бюджетных учреждений и граждан, проживающих в домах с печным отоплением, поставки организуются уполномоченным органом администрации муниципального района, поставки топлива для предприятий ЖКХ организуются уполномоченным предприятием – муниципальным предприятием «Таймыртопснаб». Финансирование поставок осуществляется за счет бюджетных средств и средств предприятий ЖКХ соответственно.
В целом действующая на территории муниципального района централизованная схема обеспечения труднодоступных населенных пунктов топливом доказала свою эффективность.
В 2015 году углем и горюче-смазочными материалами мы обеспечиваем 23 поселка, расположенных в крайне труднодоступных местностях и с ограниченными сроками завоза, 2186 дворов, 7 предприятий ЖКХ.
Согласно сформированной потребности, в 2015 году к поставке на территорию муниципального района запланировано 56 022,24 тонны топлива. Только каменного угля для нужд населения и различных учреждений требуется привезти около 50 тысяч тонн.
Дизельного топлива для предприятий ЖКХ доставим более 10 тысяч тонн. Плюс всевозможные масла, нефть, керосин…
Словом, забот на лето хватит. Благо, погода пока помогает нам. Ледоход прошел дней на десять раньше. Значит, и завоз можно уже начинать. Дело за поставщиками и речниками.

— Ильдар Иргашевич, спасибо Вам за беседу. Понятно, что в одном интервью невозможно поговорить обо всем. Это дает надежду на следующий разговор. Удачи Вам.

— И Таймыру…

Опубликовано в газете «Таймыр» 02.07.2015

Фото автора: