Туристы на коротком поводке

Четырёхместная каюта второго класса, как и двухместная первого, оснащена умывальником, но она гораздо просторнее, и за окном никто не ходит — там нет палубы, сразу вода. Немаловажный фактор — существенно меньшая цена билетов. К минусам второго класса в нашем случае можно было отнести только жёсткие спальные места и возможных соседей, потому-то я и спрашивал именно пустые каюты.

Меня заверили, что пустые есть во всех классах, и я попросил второй. Однако когда после оплаты билетов нас проводили в каюту, оказалось, что там уже есть пассажир. Что ж, мы люди не гордые, быстро познакомились с соседом… «Наверное, я неправильно понял кассира, у них есть свободные места во втором классе, но нет полностью свободных кают»,— подумалось мне тогда.

Каково же было моё удивление, когда на следующий день я увидел, что проводники убираются в нескольких абсолютно пустых каютах второго класса! Значит, на самом деле полностью свободные каюты на судне были, просто персоналу удобнее разместить людей поплотнее вместе, а не попросторнее раздельно, интересы же и комфорт пассажиров — дело десятое. И это ещё одна, увы, ложка дёгтя в бочке мёда нашего самодеятельного путешествия.

«Совки» для экипажа

Вообще мне показалось, что в качестве простого пассажира я был гостем незваным, которого вежливые хозяева просто вынуждены терпеть. Отчасти такое отношение можно объяснить усталостью экипажа к концу навигации (это был предпоследний рейс, к тому же снизу вверх, то есть полупустой) и неопределённостью перспектив (последняя навигация дизель-электрохода). Объяснить, но не оправдать…

В буфете выбор был скуден, мы не смогли взять в каюту ни сока, ни газировки, ни чая. Несмотря на почти пустой ресторан, обед пришлось ждать долго.

Летом, во время пресс-тура журналистов, на верхней шлюпочной палубе «Лермонтова» толпились и загорали десятки людей, каждый вечер гремели дискотеки. На этот же раз помощник капитана, увидев нас с сыном на шлюпочной палубе, строго сказал, что подниматься сюда могут только члены команды. Насколько он был прав?

Одновременно смешной и грустной, но очень показательной иллюстрацией ещё не забытого термина «совок» оказалась и наша каюта. Правда, вопросы по ней скорее надо адресовать не экипажу дизель-электрохода, а «мастерам», которые когда-то реконструировали корабль. Дело в том, что изначально, в конце 50-х, каюты второго класса были одноярусными 4-местными и вообще без удобств. Затем в процессе модернизации их сделали двухъярусными, освободив место для умывальника, больших (больше чем в первом классе) шкафа и стола. Именно из-за этого простора я выбрал второй класс. Но — и это «чисто по-нашему» — «модернизаторы» не подумали о том, как пассажиры будут забираться на верхние полки, они не предусмотрели ни ступенек, ни лестниц! Я несколько раз подпрыгнул, упираясь руками в противоположные полки, и понял, что «закинуться» наверх, как в железнодорожном вагоне не получится — расстояние между полками тут больше… Пришлось залезать со стола, стоящего рядом.

Наверху меня ждало ещё одно неприятное открытие — ни крючка для одежды или полотенца, ни крохотной полочки, чтобы снять перед сном очки и тому прочее.— ни-че-го! Интересно, а если бы на моём месте оказалась, например, немолодая женщина солидной комплекции? Нет, точно, без подъёмного крана на своём спальном месте она бы никак бы не оказалась!

И ведь не со зла все эти «ложки дёгтя», которых в сумме хватило бы на добрую канистру, а просто потому, что люди вести себя так привыкли. Не пора ли сменить привычки?

Кто расчистит фарватер?

Предпринял бы я снова такое путешествие? Конечно да! Сын, ещё не сойдя на берег, уже спрашивал: «Когда мы отправимся в следующее плавание?». Как писал Марк Твен, именно «путешествия гибельны для предрассудков, фанатизма и ограниченности».

Маленький штрих — люди добираются к нам за тысячи километров, чтобы увидеть то, что мы не замечаем, живя совсем рядом. Так, две семейные пары немцев почти всё время нашего плавания от Енисейска до Красноярска проводили на палубе, не уставая любоваться тайгой и Енисеем.

Московские водномоторники, возвращавшиеся из похода на Бахту, безостановочно вели запись на ноутбук всего видимого с борта «Лермонтова». Прохождение же Казачинского порога вообще выгнало на палубы едва ли не всех пассажиров и обернулось ещё большим приключением, чем мы ожидали.

По какой-то причине в этот раз туер «Енисей» не работал, и нас тащил буксир-толкач «Капитан Захаров». Таких волн и такого ощутимого каждой клеткой тела напряжения без малого трёх тысяч лошадиных сил машин обеих судов, боровшихся с могучим Енисеем, раньше я здесь точно не видел!..