Декабрь 13, 2014 Красноярские перья 2014 Светлана Коваленко

«Нежная» и «воин»

Конкурс Красноярские перья 2014
Номинация «Очеркист»

Чета Седа Агаджанян и Размик Григорян отпраздновала важную дату: тридцать пять лет семейному союзу. Двадцать два года из этих лет они живут в Балахте. Жизнь этой простой армянской семьи — отражение истории распада СССР и того, как выживали и поднимались из пепла перестройки обычные люди.

Родилась семья

Седа и Размик родом из села Казанчи Мартакертского района в Нагорном Карабахе. В семье Агаджанянов было семь мальчиков и Седа, в семье Григорянов – пять мальчиков. Дети бегали по одним улицам, учились в одной школе, видели друг друга с детства. Мама Размика, когда он, отслужив два года, вернулся из армии, решила, что сына пора женить (в невестки хотела девушку из Казанчи). Выбор невесты для Размика не был случайным: он учился в одном классе с братом Седы, одновременно с ним ушёл в армию, нередко бывал у Агаджанянов в доме. Размик знал, что Седа девушка спокойная, трудолюбивая и внешне она ему нравилась: невысокая, аккуратненькая, с пышными косами. «Я на твоих косах женился», – шутит иногда Размик Арменович.
Сватовство состоялось в праздник седьмого ноября: жених с родственниками (человек тридцать) пришли к родителям невесты, где для них был накрыт щедрый стол. После традиционных переговоров молодые обменялись кольцами – обручились. Свадьбу справляли в феврале, гуляли всей деревней: днём во дворе невесты, вечером – во дворе жениха. При регистрации брака Седа, с согласия Размика, оставила свою фамилию, вот почему Размик и дети носят фамилию Григорян, а она – Агаджанян.
Сняли жильё в родной деревне, начали совместную жизнь. Размик хорошо помнит, как Седа рожала первенца Арсена: роженицу не успели увезти в районную больницу – роды пришлось принимать местному фельдшеру. За Арсенчиком последовали Сурфуи, Армен и младшая Алиночка. Решили переехать в райцентр – Размик уехал в Мартакерт: снял жильё, устроился работать в комбинат бытового обслуживания (КБО), позже перевёз семью. Вскоре купили землю и начали своими силами строить двухэтажный дом. Работал Размик очень много: закончится основная работа в КБО, он зайдёт в детский сад за детьми, приведёт, затолкнёт в ворота, крикнет жене, чтобы забрала, и, не заходя в дом, отправляется на калым. Дети и стройка требовали много средств, вот Размик и старался. Седа рассказывает: «Дети не видели отца иногда по несколько дней, скучали, плакали, спрашивали: «Где папа?», а я сама порой не знала, где он. Закончит штукатурить, приедет с деньгами, а отдыхать некогда – собственный дом надо достраивать».
Умеет Размик Арменович очень многое: в КБО был пилорамщиком, плотником, столяром, имеет профессию штукатур-маляр (окончил училище) и другие строительные навыки.

Война

Со временем отстроили и обставили дом, жили хорошо, в достатке, дети прилежно учились, но в 1987 году раздались первые тревожные звонки – в Карабахе начались волнения. Из разных мест приходили вести о демонстрациях и межнациональных стычках. К 1991 году противостояние между армянами и азербайджанцами в Карабахе особенно обострилось. У армян милиция изъяла всё оружие: даже топоры и вилы забирали. В Мартакерте ввели комендантский час. С азербайджанской стороны постоянно следовали провокации – из Баку приезжали вооружённые группы, обстреливали и армян и азербайджанцев, вызывали столкновения. Боевые действия сдерживали советские войска: в день, когда войска вывели из Мартакерта (к восьми часам вечера), в двенадцать ночи уже начался обстрел с азербайджанской стороны из артиллерийских установок. Седа рассказывает: «Было очень страшно: у нас на глазах в соседний дом попал снаряд, в это время хозяин был дома. Позже вернулась его жена: нет ни дома, ни мужа – она очень сильно кричала. Мы несколько дней сидели в подвале. Была зима, холодно – Размик сбегает, принесёт еду, одеяла, одежду тёплую. Потом всё затихло – выбрались немытые, измотанные. Спокойствие было недолгим: обстрелы начинались снова и снова, и мы, спасая детей, стали переезжать из деревни в деревню, потом – в Степанокерт, но война охватила весь Нагорный Карабах – пришлось уехать в Ставрополь к родственникам».
Война оставила неизгладимый след в памяти всей семьи. Когда я спросила о войне Размика Арменовича, у него изменился взгляд, по лицу прошла тёмная тень. Мало того, что он пережил, спасая собственную семью, война ещё отняла у него родителей – их убило танковым снарядом в собственном доме.
Страх надолго остался и у детей. «Однажды, когда уже снимали дом в Балахте, смотрели вечером телевизор, – говорит Седа Еноковна, – Арменчик в это время спал в соседней комнате. В новостях показывали сюжет о войне. Сын, услышав сквозь сон звуки артиллерийской канонады, подскочил и побежал прятаться. Еле мы его успокоили, так он во сне испугался: думал – опять война».

Переезд

В Ставрополе возникла проблема с учёбой: из-за беженцев школы были переполнены и учеников больше не брали. Старший брат Седы Сурен к тому времени не первый год жил и работал в Балахтинском районе. Сурен стал уговаривать сестру и зятя переехать в Сибирь: аргументировал тем, что здесь спокойно, нет проблем с пропиской и гражданством. Немного подумали – и решились. Сказать, что сначала было трудно, значит, не сказать ничего: как говорит Седа, было просто дико – оставили большой дом и всё нажитое, приехали в незнакомое место, в другой климат. Сперва жили у Сурена, потом сняли домик в Балахте. Заработав первые деньги, Размик потратил их на одежду детям: подошло первое сентября, и пора было идти в школу. Не представляли, что в сентябре и октябре может быть так холодно: одежду купили лёгкую. Первой внимание на это обратила учительница Алины –Марина Миллер: она вызвала родителей в школу. Седа и Размик всполошились: что случилось?! Размика в школе спросили, почему дети так легко одеты: не на юге живём, в Сибири?! Разобравшись, в чём дело, объяснили, как обратиться в районную администрацию за помощью, и сами помогли, чем могли: собрали кое-какие тёплые вещи. Седа и Размик добрым словом вспоминают педагогов Марину Миллер, Валентину Лыкову, Любовь Козлову. Во многом помогали соседи, семья тоже старалась отплатить добром – дети работали по хозяйству, если кто из соседей просил помочь. Больше всех поддержал, конечно, Сурен: он не только приютил на время, но и обеспечил работой Седу и Размика.
Дети пропустили три учебных полугодия – в школу их взяли на класс младше. Для рослого, физически развитого отличника Арсена это стало серьёзным испытанием: «Мама, все дети маленькие, а я вхожу в класс как учитель». И Арсен отказался идти в школу. Навстречу пошло профессиональное училище № 80: Арсену дали возможность получить среднее образование, профессии «тракторист-машинист» и «бухгалтер».
Позже, когда появились средства, купили детям всё необходимое, приобрели тёплые пальто, куртки и, доселе не виданные, валенки. Но дети валенки не надели, они их просто боялись: «Что это за обувь такая страшная?!». И лишь Армен один раз отважился в них выйти.

Не помучишься – ничего не получишь

«Там мучился, здесь мучился, но не помучишься – ничего не получишь», – говорит Размик Арменович, имея в виду не мученья как таковые, а то, что и в Карабахе работал, не разгибая спины, и в Балахте так же. Поднимались заново, с нуля. Прожили пять лет в съёмном жилье – шесть человек в небольшом доме. Потом Размик купил половину двухквартирного дома. Особенно придирчиво выбирал дом Арсен. В Мартакерте Григоряны построили высокий светлый двухэтажный дом, а в Балахте предлагали низкие домики, в которых, по мнению старшего сына, не хватало воздуха и простора. Наконец, подобрали подходящий – переехали. Приобретённая квартира была в плачевном состоянии, но Размика это не пугало. «Место хорошее, фундамент высокий, а ремонт всё равно делать надо», – комментирует Размик Арменович. Сам пристроил ещё одну комнату и кочегарку, отделал всё красиво, по-современному. Тем временем и детки выучились. Арсен окончил училище, Сурфуи – техникум: оба уехали в Ставрополь, обзавелись семьями и детьми. Армен и Алина получили высшее образование, живут и работают в Красноярске. У Алиночки растёт сынок Эдгар, лишь Армен пока не торопится семью заводить.
«Не тянет назад, в Мартакерт?», – спросила я Седу Еноковну и Размика Арменовича. На что Размик рассказал, что недавно съездил на родину: сделал брату доверенность на дом. Сердце, конечно, ёкнуло: родной край до сих пор стоит в руинах – если и делают ремонт, то только в больших городах, а в деревнях зачастую одни стены стоят, напоминая об артобстрелах.
«А Седу калачом отсюда не выманишь: привыкла к Балахте», – смеётся Размик.
Многие в районном центре и районе знают и уважают Седу и Размика и их детей. Размик не только хороший работник, он ещё большой любитель шахмат: в 1999 году был чемпионом района. Только большинство балахтинцев называет супругов «Света и Роман», переиначив на русский лад их, кстати, простые для произношения, красивые армянские имена. Седа означает «нежная», а Размик – «воин». И они, по жизненной своей сути, очень соответствуют этим значениям. Седа – и в самом деле нежная, всей душой отдающая себя заботе о муже, детях, внуках, устраивающая уют и наводящая чистоту в их красивом доме. Размик – настоящий воин, стоящий на защите покоя и благополучия своей семьи. Как говорит супруга: «Не было случая, чтобы Размик в чём-либо отказал детям. Он всё для них сделает!». Оба они внимательно, по-доброму относятся к людям, ценят дружбу и всегда готовы помочь.
Караба́хский конфли́кт – этнополитический конфликт в Закавказье между азербайджанцами и армянами, имеющий давние исторические и культурные корни. Новую остроту приобрёл в годы «перестройки» (1987–1988 годах). К концу 1988 года в конфликт оказалось вовлечено большинство жителей обеих республик, и он превратился в «открытую межнациональную конфронтацию», которую лишь на время приостановило Спитакское землетрясение. В 1991–1994 годах эта конфронтация привела к масштабным военным действиям за контроль над Нагорным Карабахом. 5 мая 1994 года был подписан Бишкекский протокол о перемирии и прекращении огня между Арменией и самопровозглашённой Нагорно-Карабахской Республикой с одной стороны и Азербайджаном, с другой стороны.

Опубликовано в газете «Сельская новь» 11.04.2014 г.