Люся на газетных небесах. Почти селфи

В чем причина, и что я об этом думаю?

Я была человеком из противоборствующей команды, я выдвигала Синищука…

Мне вспоминается одна история… Был когда-то редактором уярской газеты Олег Клешнин, и редакция его была на хорошем счету. Его оттуда забрали, привезли в Красноярск, и сделали заместителем редактора в «Красноярском рабочем». И тут он себя почувствовал неуютно. Жалко было бедного мужика. Ладно, потом создали «Вечерку», и его туда поставили как номенклатуру. А там его задолбали. Клешнину и сорока не было, когда у него случился инфаркт, потом еще инфаркт, и он умер. На работе неурядицы, дома – трагедия. Останься он в Уяре, может, всё по другому сценарию бы пошло.

Это я к чему? Каждый должен быть на своем месте. Павловский занял место главного редактора, но главным редактором он не стал. Так я заявила в одном из интервью, когда еще работала у Павловского. Так моя погибель и пришла .

Он был районщиком, руководил курагинской газетой, сотрудничал с «Красрабом». Меня, помню, вызывал Балашов: может, возьмем Павловского в штат? Я говорю: почему нет? Погибель моя! 

Но я ни о чем не жалею. Даже в какой-то мере благодарна Владимиру Евгеньевичу. Представляю, если бы я там работала с 1973 года по сегодняшний день, и больше нигде – ужас! – нет, не надо!

Синищук, который тоже ушел «в никуда», мне позвонил, и позвал делать вкладку в «АиФ». И мы начали работать, не имея ничего, даже компьютеров. Я сняла с книжки три тысячи, купила дохленький компьютер. В помещении профсоюзов сделали какую-то выгородку, типа комнаты… А до этого работали на улице Ленина, где магазин «Комфорт». Там была «Группа Семь», они верстали нашу вкладочку. Спасибо им! И поскольку места у нас не было, мы с Сашей газету читали на ступеньках лестницы.

Потом пришел Лебедь, началась выборная кампания. Мы включились в его группу. А потом команда генерала создает агентство, которое должно было пиарить его как будущего Президента России. И меня перебросили туда. Заработная плата была такой, что ко мне подходили корректоры и спрашивали: тут нет ошибки? Я говорю: пока нет, но это может быстро кончиться! 

И когда уже стало ясно, что Путин приходит к власти, а Лебедь остается губернатором, начались мои хождения по разным редакциям. Сказали, что надо срочно создавать газету «Красноярский край сегодня». Дали нам помещение, и мы начали ее выпускать. И делали до гибели Лебедя.

Когда Лебедя не стало, нас начали сокращать, потому что, к сожалению, «Честь и Родина» – это была партия, точнее, движение одного человека. Вот за что я ценю КПСС – за систему! Всех сократили, и мы остались не у дел. Тогда со мной произошел забавный случай. Шли какие-то выборы, и меня попросили включиться в список. А это же надо документы собирать – что имеешь, сколько зарабатываешь… Квартира моя, 74 квадратных метра, еще не была приватизирована. Я так и пишу: «Квартиры нету. Машины нету. Гаража нету. Ни фига нету». Получала я тогда пособие – две тысячи рублей. И тут появляется заметка в газете, там написано: «Винская Людмила Андреевна указала в своей декларации, что получает 2000 рублей. Очень странно, что журналистка с таким опытом не нашла работы с более достойным заработком. Но, несмотря на это, она рассекает по Красноярску на белом «Фольксвагене». Так вот один смелый коллега написал. Я звоню Ольге Карловой, которая тогда что-то там курировала, и говорю: «Ольга, я прочитала в твоей газете «Городские новости» про белый «Фольксваген». Так вот, чтобы завтра утром под моими окнами стоял белый «Фольксваген». Иначе я не знаю, что я сделаю!» Ольга, конечно, шутку поняла и по-товаирщески извинилась. Короче, оказалось, что перепутали в декларациях, и «Фольксваген» был у другого человека. Зарплата моя, а «Фольксваген» не мой. Да я и не умею водить авто, не то что рассекать на нем .

Про меня чего только не писали! Я когда работала в «Красноярском рабочем», один товарищ все время ругательно писал, что я хожу в джинсах «Монтана». Почему «Монтана»? Я бы и не против «Монтаны», но я женщина крупная, а привозили джинсы все время какие-то мелкие, я их мужу отдавала, да и фирма на штанах другая была .

В феврале то ли 2001, то ли 2002 года мои две тысячи пособия заканчиваются… Сижу я вааще без денег и думаю: что делать-то? Раздается звонок, звонит Саша Непомнящий, и говорит: «Есть интересное предложение. Мне тут заместитель нужен, хотел тебе предложить». – «Йес»! – возликовала я, а Саше сказала спокойненько так, почти равнодушно: «Ну ладно, я завтра зайду». И на следующий день я стала замом в «Сегодняшней газете». Хорошее было время!

Из практики в науку

Помещения у «Сегодняшней газеты» были хорошие. Я как-то отмерила по коридору – 506 шагов. Много дверей, все сидят в отдельных кабинетах. Я тоже сижу себе спокойно, работаю, полная свобода.

И вот однажды в 22 часа, как сейчас помню, звонит мне Зинаида Ивановна Палиева, завкафедрой журналистики в нашем университете, и говорит: «Люда, только не отказывайся! Никого нет, а надо прочитать курс современных зарубежных СМИ. Ты же у нас его читала…» – «Зина, окстись, я тогда читала историю зарубежных СМИ, по учебнику, уже написанному. А ты предлагаешь про те СМИ, которые сейчас выходят. Про них учебников нет, ибо всё меняется на глазах. То есть, я должна сидеть, искать материал…» Палиева говорит: «Ну, ладно», – и кладет трубку. Раздается опять звонок. Это уже профессор Куликова, директор института филологии и языковой коммуникации. Она меня не знает, я ее не знаю.

– «Людмила Андреевна, у нас такая ситуация, у нас читать некому!» – Слушаю её и чувствую себя сволочью. Говорю: «Хорошо, Людмила Викторовна. Я согласна». Тут же звонит Палиева: «Люда, ну что?» – «Змея! Ладно, я подготовлюсь, и начну читать. Когда надо выходить-то?» – «Завтра с восьми часов утра, две пары». Экстрим!

На часах, между прочим, 11 вечера. Я села за компьютер, что смогла систематизировала, прочитала. С тех пор жизнь моя там, на журфаке (не могу привыкнуть к новому сочетанию – отделение журналистики) и протекает. Теперь я работаю в университете, контракт до 2015 года. Дистанционно консультирую еще и частную газету в Шарыпово.