Колонка журналиста Александра Шестерикова
Но сейчас хочу напомнить про другой симптом. Вот уже второй месяц улицы Канска щедро обезображены объявлениями о продаже наркотиков. Наша газета уже не раз рассказывала о том, как стены города превратились в наглядную агитацию спайса. Из-за крайне медлительной системы внесения этих веществ в список запрещенных у торговцев есть лазейка преподносить свой товар как совершенно законный. Что, впрочем, не делает его менее опасным. Тем не менее, наши города, в том числе теперь и Канск, разрисованы номерами соответствующего мобильного телефона. Некоторые надписи так и поясняют: «Легально». И всё это — на стенах магазинов, домов, которые относительно недавно были побелены, или просто на серых заборах. В общем, свинство и цинизм. Главным здесь является вопрос дееспособности и самих граждан. Интересно, наркоторговцы, марающие стены, такие неуловимые или их просто никто не ловит? Сверху отчитались, что закрасили ОДНУ надпись. Всё. С тех пор телефонных номеров по улицам стало еще больше. Некоторые надписи замарываются, чаще всего замарываются плохо. И то лишь некоторые: пару номеров назад «КВ» публиковали один такой дом, прямо напротив школы. Прошли недели, номер по-прежнему красуется на видном месте.
У нас, вроде, были какие-то волонтеры? Знаете, чем они занимаются? Гламурно агитируют, например, за грамотность! Выходит, поверещать, дескать, «чистому городу — чистое слово!» Ну, какой город, такое и слово. А нет, чтобы что-то насущное, полезное сделать? Вот взять и пройтись с баллончиком краски два раза в день, чтобы уничтожить надписи?! Фасад всё равно испорчен, так хоть деструктивную информацию уничтожить. Слабо? Нет инициативы, старший организатор нужен? Ах, ну да, о тех мы говорили выше. А где предприниматели, стены фирм которых испортили распространители спайса? Где засады, заявления на вандалов в полицию? Может, кто-то решил отомстить и самостоятельно вычислить пачкунов? Тишь да гладь! Плевать абсолютно всем. Такое ощущение, что к этим номерам просто привыкли, они стали частью унылого ландшафта, вписались в мрачную эстетику и поживают там спокойно. Кому надо — обогащаются, другие — покупают и скоро умрут.
Сегодня у нас — 1 мая, день, который в предыдущие десятилетия был тесно связан с такими понятиями, как «мир и труд». И вместо прежних жизнеутверждающих фраз во славу радости большого труда теперь другие слова и надписи, иные радости и вера, да и опиум для народа уже другой.
Злые птицы
Из меня не получилось почему-то нормального блогера. Хотя писать, рассуждать обо всём и комментировать что ни лень я люблю и более-менее умею. То ли низкая событийность уездного городка, то ли нежелание непрерывно, словно одержимый, тискать в интернете заметки о чем-либо, что попадает в поле зрения, (а может, просто не моя игра). Но в блогосфере мне уютней пока в роли читателя всех этих их «Фэйсбуков», «Живых журналов» и «Твиттеров».
Так вот, тут, на днях, в очередной раз обнаружил, что и правда уж лучше ничего не писать, если писать нечего. В начале прошлой недели мир облетела новость: голливудская звезда, общественный деятель и благотворитель, усыновлявшая сирот из африканских стран Анджелина Джоли, сделала хирургическую операцию по удалению молочной железы. У Джоли мама умерла от рака груди, и риски повторить её судьбу для актрисы были очень высоки. И что тут началось в российском интернете! Многие посчитали своим долгом так или иначе прокомментировать этот факт. Сразу же начались издевательские реплики, ёрничанья. Кристина Потупчик, активистка прокремлевской молодежной организации, умудрилась зачем-то провести параллель с отечественной оппозицией, а журналист известного информационного агентства написал, чирикнул у себя в «Твиттере» что-то в плане: «Представляю, как грустно сейчас Бреду Питту, у которого дом наполнен африканскими детьми, а теперь еще и жена всего с одной грудью». Какая-то озлобленность голодных пигмеев. Конечно, на то он и «Твиттер»: в переводе с английского это слово означает «чирикать», «щебетать», «болтать». Вот и чирикают, как серые воробьи, жадно и шумно слетевшиеся пошуметь на лошадином помёте, выклевывая оттуда овёс. То же самое было, когда умер Березовский. Каких только острот не звучало в те дни. Как по команда, все начали упражняться в креативе, словно пытаясь стать причастным к чему-то большому, заметному, засветиться на фоне великих — неважно, с каким знаком, плюсом или минусом, эти величины. Все подобные шутки про шарфик, на котором вроде как повесился беглый олигарх — то же самое, что история с Анджелиной, которая предала огласки свою операцию лишь для одного — это спасет тысячи женщин, которые не решаются, тянут, а потом уже и поздно. А эти — давай издеваться. Ничего святого давно нет, жизнь ради красного словца.
Мы живем в эпоху «чирика». Комментируй всё, что движется и не движется! Кроме слов почти больше ничего страна не производит. Тысячи праздных «воробьев», сидящих на проводах, чирикающих наверх, где на них не обращают внимание, и гадящих вниз, в мозг миллионов, которые их зачем-то читают. Я и сам себе всё чаще задаю вопрос — зачем?!
