По окончании в 2011 году Института филологии и журналистики Саратовского государственного университета работала корреспондентом в Красноярском еженедельнике «Аргументы неделi». В 2013 году работала заместителем редактора в отраслевом журнале «Транспортный комплекс Красноярья». Основная деятельность в настоящее время – корреспондент газеты «Речник Енисея».
Лауреат конкурса «Красноярские перья 2012», журналистского конкурса на лучшее освещение деятельности дорожного комплекса Красноярского края в 2013 году.
Куда ты летишь в отпуск? – спросила знакомая, опытная в вопросах отдыха в жарких странах.
– В Тунис.
– Это где?
– В Северной Африке.
– Да туда никто не ездит. Там же одни арабы!
Да, заинтересовало то, что Тунис и вправду не особенно посещаем туристами. И хотя я не имею ничего против арабов, замечу, что тунисцы – совсем не арабы по происхождению. Давным-давно, ещё до нашей эры, десяток торговцев из финикийского города Тира проходили мимо будущего Карфагена и решили сделать привал, да так и остались на самой северной точке континента (наверное, там было прохладнее). Впоследствии они смешались с коренным населением этих земель – берберами. Получившиеся многострадальцы веками терпели нашествия захватчиков – сначала римлян, затем тех самых арабов, затем турок; Тунис даже был колонией Франции. Но, в конце концов, люди на самом севере Африки стали независимыми тунисцами, вобрав в свою кровь мириады генов.
Marwen Benlakermi
Марвен каждый вечер работает в нашем отеле фотографом. Его задача – продать вам фотографии, на которых он вас запечатлел. Выполняя эту задачу, Марвен познакомился со мной.
– Где ты научился говорить по-русски? – спрашиваю я, и мы садимся поболтать у бассейна.
– Я знаю русский только полгода, в университете, – отвечает он, переходя на английский. – Ещё я говорю по-французски, по-итальянски немного и, конечно, по-арабски.
– Ты учишься на факультете иностранных языков?
– Нет, – смеётся белозубый Марвен. – В Тунисе человек с высшим образованием должен знать минимум четыре иностранных языка.
За пару недель пребывания в этой стране я поняла: по состоянию зубов тунисского мужчины можно безошибочно определить уровень его образования. Учитывая то, что абсолютно все мужчины здесь курят, идеально белые зубы в Тунисе свидетельствуют о том, что их обладатель владеет не менее чем тремя иностранными языками – это студенты из хороших семей, туристические гиды со стажем, бизнесмены. Зубы с лёгким налётом – два языка и работа по покраске мебели на небольшой фабрике. Зубы, оставляющие желать лучшего, – арабский и французский, уборщик мусора на приотельном пляже.
Марвен только-только окончил университет и скоро получит диплом. Уже год ему удаётся совмещать учёбу и работу на фармацевтическом заводе, а вечерами, когда сезонный наплыв туристов, – в отеле. Его друг Усама работает с ним, увлекается подводной охотой. Парни родились и выросли в провинциальном городке Набеул, им по 24 года, но они не рвутся в столицу страны, город Тунис, как наша молодежь в Москву. Зарплата везде одинаково смешна: если среднестатистический городской мужчина в Тунисе зарабатывает 300 тысяч динар (около 15 тысяч рублей), это уже хорошо. Цивилизованная работа в дефиците. Получив хорошее образование, есть шанс не оказаться торговцем рынке, а может даже пересечь Адриатику и найти работу в Европе.
В медине
Сердце каждого тунисского города – это медина. С медины издревле начиналось любое поселение. В центре – здание мечети, вокруг неё по спирали строятся узкие здания: здесь и жилые квартиры, и торговые лавки с финиками, всевозможными изделиями из верблюжьей кожи, украшениями из берберского серебра (очень подозрительного «серебра»). На рынке встречаются люди всех социальных слоёв, зажимают носы туристы, под ногами снуют дикие тунисские коты, огромные, длинные, худые, их морды не спутать с котами других национальностей. Именно здесь вероятнее всего увидеть тунисских женщин, которые в священный месяц Рамадан практически не появляются на улицах городов, чтобы не раздражать голодных, а значит, злых мужчин.
Внешний вид тунисских женщин, женщин мусульманского государства, стал разнообразнее вследствие тех перемен, которые внёс в судьбу Республики её первый президент легендарный Хабиб Бургиба. Это имя в Тунисе произносится с придыханием и с благоговейным выражением на лице. Хабиб Бургиба долго боролся за независимость Туниса и в 1957 году одержал победу. За годы руководства страной он провёл ряд крупных реформ, среди них – узаконивание прав женщин. На сегодняшний день это единственный случай в моей жизни, когда я пишу про президента хорошие вещи, и меня не мучает совесть.
– Моему отцу 63, мне 27. Мы из разных поколений, но оба не поддерживаем Бургибу только в одном: он отменил многожёнство, – говорит мне шёпотом гид Сахби во время экскурсии в древний город Сусс.
Пожилые женщины и женщины среднего возраста в Тунисе носят хиджаб и просторные одежды, скрывающие фигуру от посторонних глаз. Кто помоложе, позволяют себе вольности – закрывают хиджабом не всё лицо, надевают джинсы. В крупных городах молодёжь одевается вполне свободно, а парни – совсем по-европейски. Выходя за пределы отеля, я одевалась скромно, но нередко мои неприкрытые руки или слишком обтягивающие джинсы долго провожал злобный старушечий взгляд (и восхищённый мужской).
Света
Уже два года Света живёт в нашем отеле в городе Набеул, работает отельным гидом. Она искупалась в местном море лишь однажды – в день приезда в Тунис. Сегодня вечером Света сидит на диване в холле недалеко от Reception, пьёт колу в банке через трубочку, курит Marlboro. От Светы исходит внушительное амбре с нотами коньяка и горького женского одиночества. Присаживаюсь к ней.
– Дорогая, а где твой настоящий дом? Который в России.
– Не знаю. Теоретически в Уфе, – хрипло отвечает тридцатилетняя девушка, лицо и тело тянут на семнадцать. – Но мой супруг сейчас где-то в джунглях, а дом русской женщины должен быть где? Правильно, рядом с мужем.
– Ты замужем?
– Фактически нет… Он тоже гид. Мотается туда-сюда по миру. И сколько уже можно?..
– Когда вы в последний раз виделись?
– У меня был отпуск, я к нему ездила. Четыре месяца назад.
Отельный гид – это высшая ступень в карьере гида. Отельный поднялся с «низов», встречая туристов в аэропорту и сопровождая их по дороге в отель и обратно. У только что приехавших вопросы, в основном, такого рода: «В номерах есть телевизоры?», «Из Туниса можно вывозить алкоголь?», «А девушки здесь симпатичные?». Пройдя через всё это, ты попадаешь на следующую ступень – экскурсионный гид. Особенно тяжелы двухдневные автобусные поездки в Сахару: два дня стоишь в шатающемся автобусе, указываешь рукой за окно, на плантации гигантских кактусов и финиковых деревьев, и несёшь занимательную чепуху, на которую полуспящим туристам из России и Украины, в основном, наплевать. Пару лет такой работы – и есть шанс достичь последнего, наикрутейшего уровня: жить в отеле, встречать новые партии приезжих, и, продавая им экскурсии, нормально зарабатывать.
Раньше Света работала в Таиланде и в Турции, много раз бывала в Европе. Она говорит на многих языках, но выпивает только на русском.
Представление
Пообщаться с тунисскими женщинами довольно сложно. В туристической сфере работают практически только мужчины, персонал отеля состоит также в основном из мужчин, не считая горничных, которые как приведения появляются и исчезают, и если оставить им на подушке пятьсот миллимов (10 рублей), красный цветок каркадэ будет торчать из каждого угла в номере.
«Отельные» мужчины в своём стремлении получить чаевые пускают в ход всё своё обаяние, которое лично меня крайне смущало. Каково вам будет, когда вы ужинаете в ресторане, и усатый щуплый тунисский дяденька лет пятидесяти, приставленный здесь для сбора обилия грязной посуды (издержки шведского стола), устраивает перед вами некое представление, изображая разных животных, например, пингвина или собаку с высунутым языком, складывает на голове тарелки и имитирует танец живота? Когда такое представление было посвящено нашему столу, мне стало жалко талантливого артиста и наверняка отца семейства, которому приходится, помимо основных обязанностей, гастролировать по ресторану ради динара. Я рванулась было к сумке, но сумка осталась в номере. Он это понял, но продолжал стоять. Моё сердце разрывалось на части!
– Могу я вам чем-то помочь? – спросила я по-английски, и от смущения взяла его за руку. Пожилые француженки за соседним столиком окинули нас таким возмущённым взглядом, что бедный дяденька вмиг испарился по направлению к кухне.
Fuet Buthina
Фуэт в переводе с арабского – сердце. Судя по тому, сколько признаний в любви оставляют русские девушки на страничке этого юноши-гида, сердец он завоевал предостаточно. Мы познакомились в красивом портовом городе Хаммамет. Фуэт очень красив, его белые зубы буквально светятся в темноте. В июне, как раз во время Рамадана, здесь рано темнеет, и после заката взрослые и дети наполняют все кафе на набережной, чтобы впервые за день поесть и попить. Мальчик в широкой шляпе подходит к прохожим, предлагая купить маленькие букетики жасмина.
– Почему ты не замужем? – спрашивает Фуэт, протягивая мне благоухающую веточку. – Все русские девушки об этом мечтают.
– Правда? А разве девушки из Польши, Сербии не мечтают об этом? А француженки? – перечисляю я те национальности, с которыми успела здесь познакомиться.
– У меня была девушка из Польши, но замуж за меня она не хотела, потому что родители были против её дружбы с мусульманином. А французы… У нас особые отношения.
В конце 19 века Франция втянула Тунис в состав своей колониальной империи. Теперь это в прошлом, но приезжие французы относятся к тунисцам как к рабам, всячески выражая своё мнимое этническое превосходство. У меня не сложилось определённого мнения об увиденных мною французах, ведь они находились, так сказать, в отрыве от своей среды. В нашем отеле проживала вполне культурная темнокожая семья, несколько великовозрастных, постоянно курящих мадмуазель, слонявшихся по пляжу топлес, и безбашенные парни Этьенн и Балтазар, которые, невзирая на свои благородные имена, могли себе позволить стянуть с тебя купальник под водой во время игры в акваполо или подбросить гигантского таракана в ведро горничной. Но все эти французские шалости ужасно бесят тунисцев.
Фуэт прекрасно говорит по-русски и мечтает побывать в Красноярске и привезти домой медвежью шкуру. Он видел фотографии снега и знает, что есть «Сиберь», а в ней очень холодно, и поэтому много самогона. Увы, Россия она и в Африке Россия.
Опубликовано в еженедельнике «Аргументы недели на Енисее»
13 января 2013 года несколько неожиданно для себя я получила высшую награду творческого конкурса «Красноярские перья – 2012» в номинации «Журналистское расследование» за серию материалов о событиях, происходивших весной и летом прошлого года в посёлке Солонцы.
О том, как в Емельяновском районе давили бульдозерами народное добро, слышали многие, а факты и подробности нетрудно найти в пресс-архиве еженедельника «Аргументы неделi. Енисей».
Поэтому когда редактор сайта Союза журналистов Олег Тихомиров обратился ко мне с предложением написать о том, что осталось «за кадром» опубликованных материалов, я засомневалась: а что там может быть важного и интересного? Но, всё же подумав, решила: да, сам ход «журналистского расследования» – это то, о чем стоит рассказать.
В народ
Впервые отправляясь в Солонцы на встречу с жителями, я была информационно не подготовлена, что, честно говоря, было не такой уж редкостью в моей полуторагодовалой журналистской практике. И первые мои вопросы к людям походили, скорее, на попытки гражданина, страдающего тяжёлым похмельем и очнувшегося на вокзале захолустного городка, обозначить своё место в мире, вроде: «Эмм, простите, а что здесь, собственно, происходит?».
Интервьюеры бывают разные: открытые и замкнутые – в силу разных причин. Если интервьюер хочет похвастать или нажаловаться, он становится идеальным собеседником, которого приятно послушать (с профессиональной точки зрения), и не надо сильно заморачиваться по поводу «адаптационных» вопросов. В домах № 3 и 8 посёлка Солонцы жили хорошие, добротные «интервьюеры», которые говорили сами и охотно, потому что с весны прошлого года их сильно обижала местная власть.
Десятки бабушек и дедушек в шубах, валенках и шалях (апрель 2012 года), а также граждане среднего возраста, с места в карьер приступили к разъяснению ситуации, и уже по невербальным способам подачи информации в первые пять минут общения я поняла: дело дрянь.
– А земельные участки, на которых размещаются ваши постройки, приватизированы? – собравшись духом, выдала я.
И наступила на мозоль.
Почти полвека назад никто не думал и не гадал ни о каких «приватизациях-прихватизациях». Жила бабуля, складывала в своё подполье картошку; девяносто первый год прошёл мимо – а она жила дальше и дальше складывала. Пока кто-то сообразительный не заглянул в генеральный план застройки.
В лицо мне совали какие-то бумаги, размахивали крестьянскими, мозолистыми руками и брызгали слюной; баба Зина, с которой мы позже познакомились, шамкала беззубым ртом, а некоторые женщины завели что-то вроде причитания – это жанр устного народного творчества, когда слов не понять, но совершенно ясно, что всё очень печально.
– А давайте посмотрим на ваши постройки! Где это? – оживленно предложил наш редактор, который пожелал лично приехать «на разборки».
– Давайте! Пойдёмте! – ответил нам хор десятков старческих, но боевых голосов!
Дорога вела через какие-то пустыри и задворья, и я, как пигалица, ковыляла на каблуках по бездорожью, торопясь за ставшими вдруг весьма скоростными бабулями и дедушками.
Известно, что ненависть русского человека может достигать невиданных масштабов. Мне было крайне удивительно думать, как мог столь ненавидимый народом глава посёлка Солонцы почти 15 лет простоять у командного руля. Виктора Лубкова в Солонцах называют «царём» и «самодержцем», проклинают треклято; но увидеть его было сложно не то, что журналистам, но и собственным «подданным», простым жителям, ибо хоронился глава за дубовыми дверями и свинцовыми замками сельсовета и челобитных принимать не изволил.
Дома, в Красноярске, я послушала диктофонные записи с прошедшей встречи и сделала вывод, что они пригодятся разве только коллекционеру русского мата. На написание пригодного для печати материала были сутки, и я нарисовала в черновике примерную схему последовательности событий, чтобы потом, под впечатлением от экспрессии великого и могучего русского языка, не забыть чего упомянуть.
В руки мне попал смятый, засаленный листок со списком фамилий жителей Солонцов – в основном, работников сельсовета и местных школ – напротив которых неприятно чернели подписи согласных с изменениями в генеральном плане посёлка, то есть, со строительством на муниципальной территории, занятой какими-то сараями, и вообще хламом (к слову, имущество некоторых владельцев, хранящееся в этих сараях, достигало ценности 70 тысяч рублей). С помощью самых ярых борцов за справедливость из домов №3 и №8 я вышла на некоторых людей, фамилии которых значились в вышеназванном списке, которые признались мне по большому секрету, что либо поставили свою подпись, потому что «партия велела», либо вообще не присутствовали на собрании, где обсуждалось будущее строительство.
Тем не менее, почти полсотни подписей работников муниципалитета решили судьбу бабушкиных фазенд.
Общая радость
Не прошло и недели, как мы вновь вдыхали полезный навозный воздух на солонцовских просторах.
Беседовали с депутатом местного поселкового совета Константином Перминовым, которого жители обозначили как «своего». Говорил он спокойно, без показного фанатизма заступался за несчастных своих односельчан… И одну из своих коллег-депутатов, Надежду Попову, назвал фавориткой Лубкова, явно не подразумевая под этим определением двусмысленности.
Некоторые мусульманские народы верят, что если два человека встретились однажды на жизненном пути, объединённые одной доброй идеей, то судьба обязательно сведёт их вместе в общей радости.
Об общей радости я узнала поздней осенью от дочери Перминова Ольги, сообщившей, что 6 декабря 2012 года мне придётся предстать перед правосудием в зале Емельяновского районного суда, ибо я, автор газетной статьи «Солонцы: Социальные нарывы», и гражданин Перминов, являемся ответчиками по делу оскорбления личности гражданки Поповой в средствах массовой информации.
Конкурс «Красноярские перья — 2012». Победитель номинации «Журналистское расследование»
События «на стройке» в поселке Солонцы Емельяновского района начали набирать обороты и развивались в течение последних недель стремительно. Появились медийные СМИ, подтянулись люди из управленцев района и края. Что произошло в верхах и низах вокруг темы незаконной застройки на улице Новостроек с момента последнего репортажа нашего еженедельника от 5 июля с.г. читайте ниже.
1 июля. Площадка сноса построек
О конфликте, последствием которого явились снос хозяйственных построек, физическое причинение вреда животным и жителям Солонцов мы писали в прошлом номере. К сожалению, возникла необходимость внести правки в текст публикации от 5 июля, так как выяснилось, что мы допустили некоторые неточности.
К сожалению, в этом бою в замечательный июльский день дошло до физических жертв. В самый разгар разрушительных действий экскаваторов Виктор Черногоров, пожилой человек, побежал к своей постройке, чтобы выпустить собаку, которой в противном случае грозила бесславная смерть под завалами. Со стороны людей в экскаваторах последовали неправомерные действия: Черногорову брызнули в лицо струёй из газового баллончика, облили всю голову, глаза, от чего он получил ожог II степени. Дочь увезла его в неотложку, где ему оказали необходимую помощь. Сейчас он приходит в себя. Зять Виктора Черногорова Александр Колякин приехал на место происшествия и был свидетелем того, как неизвестный автомобиль увозил имущество с разрушенных построек. Машину перехватили участковые.
Вечером того же дня Ирине Черногоровой, дочери пострадавшего Виктора Черногорова, пришло sms-сообщение от неизвестного отправителя с угрозами, которым семья сейчас не придаёт значения.
4 июля. Солонцовский Дом культуры
По инициативе граждан было организовано собрание в клубе посёлка Солонцы. Перед собравшимися поочередно выступили: главный архитектор Красноярского края Шумов К.Ю., заместитель министра строительства и архитектуры Красноярского края Иванов И.С., депутат Законодательного собрания Красноярского края Швыткин Ю.Н., полномочный представитель губернатора Красноярского края в Центральном территориальном округе Саар В.Р.
Как разъяснил Константин Шумов, для того, чтобы получить разрешение на строительство, застройщик, в соответствии со ст. 51 Градостроительного кодекса, должен собрать формальный набор документов. Один из важнейших документов – утверждённый проект планировки (до этого делается генеральный план – документ развития населённого пункта, в нём определяются правила землепользования и застройки: где и какой этажности можно строить дома, где должны проходить дороги и т.д.). Проект планировки делается на конкретные земельные участки.
– В данном случае земельный участок определён под комплексное освоение, – пояснил Шумов. – Согласитесь, это хорошо, ведь это не точечная застройка.
Далее речь пошла о том, с кого спрашивать за принятые решения относительно застройки в посёлке Солонцы.
– Решение о разработке проекта планировки принимается главой местного самоуправления, – продолжил Шумов. – Ваш глава Виктор Лубков ответственен за это. Кроме того, он отвечает и за решение о проекте межевания, когда земельный участок делится на столько участков, сколько объектов там планируется строить. Следом за этим начинается процедура публичных слушаний по обсуждению проекта планировки комплексной застройки. Каждый может свободно высказать свою точку зрения. Призываю вас убедиться в том, что есть протокол, необходимое количество лиц, присутствующих на слушаниях, и что это не мёртвые души.
Такое разъяснение было необходимо услышать жителям, которых коснулась, не побоимся этого слова, беда. И если в вопросах, которые поднял Шумов, найдутся элементы незаконности, то они будут приобщены к материалам заявления жителей в судебные органы.
Кстати, на собрании выяснилось, что никто с солонцовцами не советовался относительно изменений в генеральном плане, когда на территории посёлка строились здание «Metro» и завод ювелирных изделий. Никаких публичных слушаний, как требует закон, не проводилось.
Валерий Яковлевич Гладчук, последний директор совхоза Солонцы, присутствующий на собрании в клубе, это подтвердил:
– Все извещения, о которых вы говорите, проходят мимо жителей. Солонцовский сельский Совет издаёт свою газету «Солонцовские новости» тиражностью 998 экземпляров, которые спокойно лежат возле кабинета главы посёлка. Газета не доходит до нас, хотя печатается на наши деньги, на деньги налогоплательщиков. 998! Да у нас подворий меньше вместе с Дрокино, чем газет выпускается. Уже 138-й номер выходит, а до нас никаких сведений не доходит.
Среди прочего Гладчук в который раз поднял вопрос о том, что в Солонцах нет кладбища.
– Когда разрабатывался генеральный план, то, естественно, должен был учитываться вопрос, последний в жизни человека: где хоронить? К сожалению, до сегодняшнего дня мы не знаем, где же мы будем захоронены. В генеральном плане такого не указано. Я как директор провожал в последний путь многих своих работников, и мне страшно, что когда умру я, хоронить меня будет негде.
Выступил и Игорь Степанович Иванов, заместитель министра строительства и архитектуры Красноярского края:
– Приношу извинения от министерства строительства за вчерашний инцидент. Допущен перехлёст, застройщик поступил так, как поступил. Меры приняты, стройка остановлена.
В Красноярске земельных участков практически нет, а город разрастается, мы стали городом-миллионником, и это здорово. Поэтому кроме того земельного участка, из-за которого произошёл конфликт, разрабатываются планы застройки ещё двух участков в Солонцах: на стыке Емельяновского района с городом по улице Азовская и по трассе от аэропорта до города вскоре начнётся малоэтажное строительство. От развития агломерации никуда не уйти, и ваш участок также будет застроен, главное и жителям, и строителям быть честными друг перед другом. Фирма, которая зашла на земельный участок за домами по улице Новостроек, честно выиграла право застройки на аукционе, заплатила 6 миллионов рулей в бюджет посёлка, разрабатывает и заканчивает проект планировки за свой счёт. Проект планировки включает и социальные объекты, а именно детский сад на 240 мест. Высказаны намерения и разрабатываются мероприятия по ремонту вашей котельной. По проекту на участке запланировано 10 домов этажностью до 10 этажей. 25 июля вам будет представлен макет застройки микрорайона. Да, застройщик стремится спешить: мы живём в зимнем поясе, и летний период заставляет подрядчиков торопиться. Но не получив разрешения на строительство, он перешёл грань взаимодействия с жителями. Хотя по моей информации 62% из 2,5 тысяч жителей Солонцов проголосовали за то, чтобы сооружать новый микрорайон.
После этих слов замминистра аудитория взорвалась.
– Не надо! Не дано этого нам говорить! – Кричали солонцовцы. – Этого не было!
Поднялась волна народного негодования, которую остановил депутат Заксобрания Юрий Николаевич Швыткин:
– Стоп, машина! – остановил он жителей. – Что бы вам ни говорили, помните: власть должна служить народу. Если она боится прийти к людям, она должна уйти.
По состоянию на 01.01.2012 года количество детей в Красноярске, стоящих на очереди для определения в детские сады, составляет 48 тысяч 867 человек.
Из них 16 тысяч 174 проживают в Советском районе. Самый, казалось бы, крупнейший по размерам территории и масштабу застройки район города не в состоянии удовлетворить социальные потребности населения.
Достаточно распространённым явлением в современном мире стали частные детские сады и детские дошкольные учреждения досугового типа. Многие родители сегодня могут себе позволить с точки зрения финансовой определить своего ребёнка в подобное платное учреждение. Но, как правило, частные сады не располагают большим количеством мест и поэтому представляют собой явление дефицитное.
В 2009 году один состоятельный человек выделил средства на создание в Красноярске десяти детских досуговых центров – на десять дошкольных учреждений. Все 100% затрат, положенных на строительство и полное оснащение необходимой мебелью и оборудованием, он взял на себя. Почётный гражданин города, известнейший в России человек, заслуженный строитель Виктор Исаакович Боровик, представляющий строительную компанию «Красноярский технокомплекс», готовую воплотить в жизнь «проект десяти», в 2009 году обратился с официальным письмом к тогда ещё главе города Петру Ивановичу Пимашкову. От администрации города требовалось только выбрать места, где могли бы разместиться детские центры. И в августе 2009 года состоялось совещание по вопросам размещения детских дошкольных учреждений в городе, на котором Боровик выступил с докладом, и по итогам обсуждений было вынесено решение, в коем среди прочего значилось:
[quote type=»large» align=»left»] «Департаменту градостроительства (Иванову И.С.), управлению архитектуры (Пирогову В.Н.) представить предложения по размещению детских дошкольных учреждений ООО «Красноярский технокомплекс». Срок исполнения: до 24.09.2009 г.» (из протокола совещания). [/quote]
Прошло три года. Три года волокиты и пустых отписок. Боровик отбил все пороги администрации, обращался во всевозможные органы, которые могли бы помочь продвижению дела. В итоге удалось в буквальном смысле слова отвоевать два места для строительства. Третье, казалось бы, выделенное, отвоевать не удалось.
– Третье место выбрали, – рассказывает Виктор Исаакович. – Хорошее, в районе Удачного. Оформили всю документацию, всё по закону. Но так как мэрия всю жизнь работает только на откатах, третье место оказалось внезапно перепроданным. Все эти махинации проведены в архитектуре – перепродать могла или архитектура, или сам мэр – больше никто! Отдали это место большому начальнику или родственнику. Жулики на высшем уровне.
В этом месте, в Удачном, живёт почти всё начальство Красноярска. Не мудрено!
28 раз за три года Боровик был у Иванова, заместителя мэра города, в департаменте градостроительства. А толку?
– Я прихожу, меня улыбчиво встречают, предлагают чай, сто грамм другой раз, всё железно обещают, но «зайди через три дня». История повторяется раз в раз, – с досадой разводит руками заслуженный строитель.
