Телецикл «Сибирские деревни»

«Алтат — счастливый остров»

Эфир: ТВ Енисей, 10.03.2012

«Покинутый …рай»

Эфир: ТВ Енисей, 07.04.2012

Радиопрограмма «Время Ч»

«Время Ч»

Эфир: Радио «Зеленый город», 11.02.2012

Нужна ли Красноярску еще одна заправка на Брянской?

На перекрестке ул. Брянской и Обороны в Красноярске развернулось строительство — подрядчик вгрызается в гору, намереваясь поставить на этом месте автозаправку.

ДЕЛА.ru разбирались, кто согласовывал строительство на одном из самых аварийноопасных перекрестков города, кому понадоби­лось возводить объект на насыщенной заправками улице и что об этом строительстве думают заинтересованные органы.

Стройплощадку на перекрестке ул. Обороны и Брянской не заметить при всем желании невозможно — при движении что по одной улице, что по другой сразу бросаются в глаза результаты масштабных земляных работ, которые строители проделали, чтобы углубиться в склон Караульной горы, идущий вдоль ул. Брянской.

На перекрестке ул. Брянской и Обороны у Кожвендиспансера началось строительство заправки

Немаловажно и то, что высокий зеленый забор, ограждающий стройплощадку, стоит впритык к дороге. При этом одна из двух полос Брянской (при движении в сторону Солонцов) в этом месте занята автомобилями, поворачивающими на ул. Обороны. Таким образом, для транзитных машин остается узкое горлышко, в которое и приходится протискиваться — создается затор.

Для размещения новой АЗС строители срывают подножье Караульной горы

Табличка на зеленом заборе, ограждающем стройку, гласит, что заказчиком работ является ООО «Бенур». ДЕЛА.ru связались с представителем фирмы Вячеславом Малышевыми попросили прояснить, согласовано ли строительство с городом.

Тот заверил, что работы полностью законны и согласовывались, в частности, со службой строительного надзора и жилищного контроля Красноярского края, с Росприроднадзором, с департаментом городского хозяйства администрации Красноярска и с управлением государственной вневедомственной экспертизы.

Он добавил, что не возражают против появления заправки и руководители расположен­ного через дорогу медучреждения — краевого кожвендиспансера. «Печать и подпись на согласовании проекта главного врача КВД тому подтверждение», — отметил Малышев.

Радиопрограмма «Новое поколение»

эфир: радиоканал «Радио России. Красноярск», 02.11.2012

эфир: радиоканал «Радио России. Красноярск», 12.10.2012

эфир: радиоканал «Радио России. Красноярск», 14.09.2012

Ничто не вечно, кроме красоты

Урожай собран. Сложены аккуратной горочкой в покосившихся сенях старого дома тыквы и кабачки. Засыпана картошка. Даже печь, наконец-то отозвалась на уговоры хозяйки – за окном холодные утренники, осень избу выстудила, а она все дымила, но, свершилось – огонь ярко пылает в топке, сверху о чем-то ворчит кастрюлька с супчиком. Простое убранство большой кухни – стол да шкаф, горница, в которой самым ярким украшением останутся навсегда фото детей и внуков, спрятавшиеся в серванте, да иконы святых, коим каждый день молится.

И вроде не заметно время шло, а уже девятый десяток разменяла, но это не важно, ведь из зеркала на Г.П. Филиппову все еще смотрит совсем не старая женщина. Она всегда полна внутренней энергии и желания жить, встречает каждый день радостной улыбкой. Лишь изредка затуманит память голову, повесит слезинку горести на ресницы… Как выжили, как выросли. Как торопились жить, увидеть, наверстать…

Детство. И было то оно всего те семь лет, что до войны прожила. Даже школьницей побыть успела. Жили в Белгороде, а вернее в промрайоне Белгород-2, что был в нескольких сотнях метров от станции. Пакгаузы, нефтебаза, депо. Отец работал главным бухгалтером южной железной дороги, мама – рядовой бухгалтер. Семья только внешне казалась идеальной, личностные отношения родителей не ладились. Были и серьезные разногласия – мама истово верила в бога, в уголочке хранились иконы, а отец, коммунист, атеист, раскидывал их в яростном исступлении.

Большой и горячей любви к отцу дочь не испытывала, и даже когда мама просила поблагодарить его за очередные подарки, на которые кстати глава семьи не скупился, не могла пересилить себя и просто расцеловать.

Однажды случилось страшное – в июне, ярким светлым днем в городе появились беженцы. Грязные, оборванные, голодные солдаты. Женщины со слезами кричали: куда уходите, нас на кого оставляете, а они все шли и шли, склонив головы. А с ними мешались миряне – женщины, дети, старики. Узлы, повозки, крики, плач. Так для Галины началась война, и все это напугало впечатлительную девочку до болезни. Губы обметала лихорадка, началось воспаление легких. Она лежала больная, а отец уезжал в эвакуацию – предприятие, получившее статус оборонного, срочно вывозили на Урал. В Белграде оставались мама с больной одиннадцатилетней дочерью и сыном семи лет.

А потом в городе появились немцы. На улицах стрекотали мотоциклы, слышалась чужая речь. Оккупация ввела свои порядки, школы закрылись, предприятия не работали. Семья осталась без средств к существованию. Бомбежки были частыми, до 15 налетов в день. Практически жили в погребе. Горожане успевали нагрести зерна из разбомбленных складов. Кто-то обживался, чем мог. А неумеющая брать чужое мама Галины, так и оставалась ни с чем. Единственное, чем поживились – тумбочкой, и ту потом пришлось отдать. Ели что могли найти – их хлеб – картофельные очистки пополам с просяной половой. За тарелку похлебки Галя ходила по родственникам и знакомым полы мыла. А потом бегали с братом на рынок – воду продавать. В разбитом городе водопровод не действовал, а на площадь собирались крестьяне из соседних деревень – продавать или обменивать голодным горожанам продукты питания. Хлеб, сало, молоко. А Галя с братом воду приносили им, напиться – рубль, а хлеба булка – 300 рублей. Вот и бегали с края на край, чтобы хоть кусок хлебушка заработать.

Город трижды переходил из рук в руки. И помнятся ей до сих пор сибиряки воины, что встали на постой в их избе. Красавцы как на подбор, в новых шапках, тулупах, валенках. Накормили, обогрели. И ушли Москву защищать. Так и были то одни, то другие вновь возвращались.

Орхидея

Изящной простоты и непревзойденной прелести творение. Тоненький стволик, цветок – несколько лепестков, не слишком яркий и без шика. В нем лишь завораживающе чарующее ощущение чуда, нежного, ранимого.

Она требовательна к окружающей среде, немного капризна, и любой неверный шаг может оказаться тяжелым испытанием. Но, тем не менее, она дарит миру свой свет. Они живут. Орхидеи и Галина Тонких. Вместе. В сельском домике, что на берегу речушки в Моторске. В том доме, где нет штор, они там просто не нужны – в окнах в два этажа – цветы, на полу, тумбочках, этажерках – цветы. Во всех комнатах, во дворе, в саду – цветы. А на рабочем столе девушки – орхидеи, такое же редкое растение в этом сельском мире, как и сама Галя.

Кто распоряжался ее судьбой? По какому злому замыслу ей выпала такая доля –физическая немощь тела с душой, наполненной светом. Но сделав тропинку ее жизни столь трудной и болезненной, кто-то все же дал ей силы, карабкаться по всем ухабам, противостоять всем болям и видеть мир в ином измерении, в бесконечной красоте и глубине образов. Когда в раннем детстве врачи после операции на сердце отпускали ей всего пару лет жизни, они ошибались. Никто из близких людей не смирился с неутешительным прогнозом, Галю берегли, ее очень любили и, наверное, эта поддержка со стороны родных людей давала силы тогда. Она старалась ни в чем не уступать брату и сестренкам. Они в лес, она с ними, котят мыть – она тут же, играть — только вместе. И все понимали — рядом девочка, на которую нужно всегда держать ориентир. Не может она бегать – пойдем тихим шагом, не выдерживает сильных эмоций больное сердечко, все вокруг спокойны. Она подросла, даже пошла вместе с одногодками в школу. Училась, пока могла. Но уже в пятом классе нагрузки оказались несопоставимы со здоровьем. Пришлось отказаться от дальнейшего обучения.

Но уже тогда она поняла, что не такая, как все. Реальный мир оказался слишком жестоким. И тогда девочка начала создавать свой, неповторимый и удобный. В нем оставались жить мама и папа, любящие и всегда понимающие самые родные люди. В нем были брат и сестры. А еще туда «пришли» цветы, становясь своеобразной зеленой изгородью, отделившей жестокий мир от маленького и уютного домика.

Она читала. Страсти томных красавиц любовных романов, сказочные персонажи, фантастические воины, исторические события. Все это было рядом с ней, в книгах, она проживала каждую судьбу, каждый сюжет. А потом рисовала, отражая прочитанный роман. Помогали иллюстрации, ведь своего жизненного опыта было слишком мало, чтобы создавать свое видение. Иной рисунок получалось сделать за пару часов, над другим сидела по нескольку дней, карандашом передавая свои эмоции и страсти. Зарисовки непрофессионального маленького художника: застывшие мысли и переживания достойны восхищения.

Всех приходящих в дом семьи встречают кошки – черные на белом, изящные аппликации. Пушистые мягкие игрушки – маленькое баловство. На стенах в самодельных рамочках вышивки – котики, птицы, цветы. Фантазии Галины, продуманы композиции, подобраны материалы – и вот застыли на мгновенье снегири, глядит шаловливо котенок, а с лепестков, кажется, вот – вот упадет капелька росы. Под разноцветными переливающимися деревцами поселились зверушки, на веточках птички – маленький райский уголок из бисера. И все это делает она, человечек с ограниченными возможностями и неограниченным желанием творить.

— Это ее жизнь — говорит мама Мария Васильевна, — захотелось Гале что-то сделать, мы стараемся сразу же помочь. Люди в города за тряпками ездят, а мы в каждой поездке что-то для творчества ищем. В январе ездили в красноярскую больницу, так росточки привезли. Главная забота была, чтобы в сорокоградусный мороз они в дороге не погибли. Довезли, сохранили уже радость для доченьки. Бисера целый мешочек, канвы запас, нитки. Но главная ее страсть — это цветы. Она возится с ними часами, пересаживает, растит из семечек, создает неповторимые ландшафтные композиции. Только настали теплые деньки, в нашем садике распускаются первые бутоны, и потом до самых заморозков будут сменяться одни другими, устраивая шоу разноцветья и форм. Она выдумщица – в ограде есть и олени, и куклы, и милые чучела: тряпки, краски, солома и фантазия, и наш двор неповторим, в нем каждый год появляется что-то новое.

Лишь доброе в душе храня

Залитая ярким солнцем поляна под бесконечно синим небом. Вековечные сосны – стражницы горделиво хранят молчание, в звенящую тишину таежной заимки вплетается лишь жужжание пчел колхозной пасеки. Маленький домик с простейшим полевым убранством притаился в уголке. Там в волшебном мире тайги родилась маленькая девочка Валя, единственная дочь в семье колхозного пасечника.

Рядом с родителями счастье казалось бесконечным. В семье царили покой и взаимопонимание. Не слышала Валентина в детстве ни единого бранного слова. В их доме никогда не ссорились, возможно, и оставались какие-то проблемы, но они решались спокойно. Наверное, странной для окружающих казалась интеллигентность в крестьянской семье, но для них она была нормой жизни. Мама, конечно, могла иногда пожурить дочь, а вот отец даже голоса никогда не повышал, при нем шалить не приходило в голову, авторитет непререкаем. А обыденный мир со своими привычками и укладами оставался где-то далеко, в селе.

Но как бы там не было, а Валентина, выросшая на таежной пасеке, переехала в село, пошла в школу, и в коллективе привыкла, и вжилась в окружающую действительность сельского сообщества. Училась хорошо, особо выделяя из всех предметов химию. Девушкой стала видной – стройная, высокая, коса ниже пояса. Молодые люди вслед подолгу смотрели, вздыхали, а в девятом классе случилась по тем временам так просто беда. За Валентиной стал ухаживать взрослый парень.

— Вот тогда это совсем не приветствовалось, — улыбается, вспоминая первую любовь В. И. Калинина, — хотя и отношения тогда между девочками и мальчиками строились немного по-иному, чем сейчас, но даже мимолетные свидания и походы в кино осуждались. Тем более жили в селе, где все друг у друга на виду. Мы и не прятались, но отношения берегли. Каких-то проблем личного плана я не боялась, ведь точно знала, чего хочу от жизни – школа, потом получить профессию, а уже дальше и о замужестве думать. И мой друг меня понимал и поддерживал. После выпускного бала я поступила в томское фармацевтическое училище. Познавала секреты лекарств с большим удовольствием, моя любовь к химии нашла практическое применение — мы могли делать любые растворы, создавать микстуры для людей. Это воодушевляло, тем более что голова была полна грандиозных планов – ехать за туманами и запахом тайги на комсомольские стройки, туда, где казалось, без нас не справятся. Романтика бередила наши души. Иногда сожалею, что в то время простые жизненные ситуации отвели меня от этих самых приключений. Мечтала на Север уехать, да однажды зимой дома ножки в капроновых чулках приморозила, реальность оказалась суровой, и перспектива мерзнуть всегда перестала радовать, так растаяло желание ехать в суровый край. По окончании училища у меня, как у комсорга группы, была привилегия выбирать место распределения, собралась было на Сахалин, а кто-то неудачно пошутил, что климат там очень суровый, для красоты и здоровья губительный, я опять передумала. Выбрала промышленный район и уехала в Новокузнецк. Работала в аптеке закрытого типа, готовили лекарственные средства для районной поликлиники и стационара. А оттуда судьба привела обратно на родину, в Верхний Кужебар.

Агитпроп расширяет границы

Под видом укрепления единого информационного пространства из дефицитного краевого бюджета отщипывают более полумиллиарда рублей.

Основным докладчиком значился заместитель руководителя администрации губернатора — начальник управления информполитики Евгений Цветков. Он и рассказал о плодотворной борьбе бойцов идеологического фронта.

А бороться, надо признать, есть кому. Красноярский край отличается от других регионов России тем, что у нас создана уйма многочисленных госструктур, занимающихся вопросами агитации и пропаганды. Все они кормятся из бюджета, кормятся исправно, но каков результат этой деятельности?

В самом управлении информационной политики губернатора края числятся 25 человек. В состав его входят аж четыре отдела: пресс-службы, методический, организационный и краевого интернет-портала «Красноярский край». В частности, методотдел денно и нощно занимается информационным сопровождением значимых краевых мероприятий, таких как Красноярский экономический форум, Азиатско-Тихоокеанский фестиваль. Вы можете вспомнить другие?

Если б идеологической работой занималось лишь управление информполитики, это бы ещё куда ни шло. Но «под ним» есть и другие интересные структуры. В частности — краевое агентство печати и массовых коммуникаций, насчитывающее 24 штатных сотрудника. Оно, в свою очередь, координирует и финансирует как распорядитель бюджетных средств работу 44 районных газет, краевой государственной газеты «Наш Красноярский край» (37 штатных единиц), КГБУ «Дирекция краевых телепрограмм» (105 единиц), а также четырёх типографий и краевого государственного бюджетного учреждения «Дом журналиста» (20 единиц).

Последнее идеологическое подразделение является издателем 6 районных газет (39 штатных единиц) и журнала «Ведомости высших органов государственной власти Красноярского края», где упорно трудятся 17 человек. Вот только наивный вопрос возникает: рационально ли в век Интернета переводить бумагу на публикацию официоза, чем и занимаются «Ведомости…»?

Если сложить все эти цифры, да добавить к ним численность работающих в пресс-службах министерств, агентств и иных структур, а также в 44 государственных городских и районных газетах, то получается, что промыванием мозгов красноярцев занимаются более тысячи человек, никак не менее. За наш с вами счёт — бюджетный. На их сомнительную деятельность налогоплательщики ежегодно отстёгивают более полумиллиарда рублей.

Как пояснил Цветков, большая часть районных и городских газет убыточна, поэтому край в 2013 году планирует выделить для их поддержки 58,8 миллиона деревянных. Кроме того, на выпуск и распространение ещё 6 «наименее успешных и наиболее проблемных и затратных» газет тратится 11,6 миллиона рублей. Пока они издаются созданным непонятно для чего Домом журналиста. Со следующего года эти функции — с частью денег — отойдут редакции газеты «Наш Красноярский край».

Как сказал на заседании комитета депутат Олег Пащенко, «районные газеты — это своего рода миссия, пусть и патриархальная, это доверие, это стабильность. Характер газеты определяется характером редактора — она либо пресная, угодливая, либо смелая и конструктивная». Только вот не привёл он ни одного примера смелой и конструктивной местной прессы. Почему — понятно. Районные и городские газеты служат нескольким хозяевам. Их настойчиво опекают и краевое агентство печати, и управление информполитики, и главы самоуправлений, от которых редакции тоже зависят, и достаточно существенно. Многие главные редакторы и рады бы вырваться из слишком тесных объятий власти, да кто ж их выпустит?

Правда, на словах всё происходит иначе. Председатель комитета по государственному строительству, местному самоуправлению и развитию институтов гражданского общества Алексей Клешко вроде бы на стороне тех изданий, которые могут вести себя независимо. Сам он регулярно ведёт передачи на «оппозиционном» ТВК.

«Это очень важно, чтобы местные газеты не стали придворными листками — хоть муниципальными, хоть государственными»,- говорит Алексей Михайлович, а на практике делает всё ровно наоборот. Он активно поддерживает инициативы чиновников по ещё большему закабалению местной прессы — под видом пресловутой господдержки. И тем самым вредит развитию институтов гражданского общества, которые «курирует» по долгу службы.

Депутат Владимир Бедарев считает, что «районные газеты должны сохранить государственный статус, чтобы редакторы вели себя с главами посмелее». Хотя известно давно и всем, кроме российских чиновников и избранников народных, что редакции становятся смелыми в одном случае — когда переходят в разряд независимых. Но процесс разгосударствления прессы, о котором однажды обмолвился бывший президент Дмитрий Медведев, застыл, так и не начавшись. Нынешняя власть упорно не желает расставаться с наскучившим всем и накладным для бюджета агитпропом.

Цитирую инопрессу: «Более 80 депутатов палаты общин и палаты лордов британского парламента подписались под обращением с призывом противостоять любым попыткам государственного регулирования средств массовой информации. Один из инициаторов депутатского обращения говорит, что госрегулирование равносильно государственному лицензированию печатных изданий, и что политикам не должно быть дозволено вмешиваться в эту сферу».

Но это, как вы поняли, не у нас. Это — на «диком Западе». Хотя кто более дикий, надо бы подумать. Тот же Бедарев указал при обсуждении проблем районок: «Уровень профессионализма повышать надо, не ставить поздравления рядом с некрологами». Ему виднее, что и как должны верстать районщики.

К информационному проекту под названием «Наш Красноярский край» у депутатов «вопросов практически не возникло — часть представителей комитета работает в наблюдательном совете издания, что обеспечивает открытость и редакционной политики, и финансово-экономической деятельности редакции. Кроме того, в соответствии с уставом Законодательное Собрание согласовывает назначение редактора»,- говорится в пресс-релизе ЗС.

По мнению избранников народных, главная газета края (а иначе её уже и не велено называть) стала читабельнее, улучшается её финансовое состояние, оплата труда стала более достойной, количество журналистов увеличилось с 4 до 10. То, что она фактически поглотила шесть районок, которые вроде как уже выходят в виде вкладыша в «НКК», и что население перестало получать более или менее правдивую информацию, депутатов совершенно не волнует. Теперь этой редакции решили доверить и судьбу официозного журнала «Ведомости высших органов государственной власти Красноярского края», чтобы «освободить Дом журналиста от непрофильной деятельности и разросшихся штатов».

А теперь — внимание. Финансирование «главной краевой газеты» в 2013 году составит 38,9 миллиона рублей. В нынешнем, если не изменяет память, издание «НКК» обойдётся в 35 миллионов. Это при том, что в сторону этого карманного издания искусственно повернули ещё и рекламные потоки. Помнится, пару лет назад чиновники клялись матерью, что быстро переведут редакцию на самоокупаемость. Но вместо этого мы наблюдаем явный рост цифр. Кстати, бюджет Дома журналиста составлял (или составит — пока не совсем понятно) 38,7 миллиона бюджетных рублей. Не слабо!

На создание и распространение телепрограмм на канале «Енисей» выделяется в следующем году 100 с лишним миллионов рублей, более 20 миллионов — на аренду и содержание передвижной телестанции, ещё более 10 миллионов — на оборудование для корпунктов, на лицензирование. По словам Евгения Цветкова, изначальная система частно-государственного партнёрства на телеканале себя изжила. Губернатор края пришёл к выводу о необходимости «огосударствления» канала.

«А как вы собираетесь расходиться с частником и в какие суммы это выльется?» — поинтересовался Артём Черных. Выяснилось, что это пока лишь слова, ни у кого нет реального плана действий.

Ювенальная юстиция: за и против

В последнее время стало больше уделяться внимания вопросам о правах ребенка. Многие правозащитники заговорили о необходимости введения специальной системы — ювенальной юстиции. По их мнению, ныне существующие нормы реально не работают, и все нужно менять кардинальным образом. В России уже издан законопроект о Ювенальной юстиции. Однако у этого нововведения немало противников.

На чьей стороне истина? Действительно ли России необходимо создавать новую систему? Или старую еще можно заставить работать? Попытаемся получить ответ на эти вопросы.

Что есть ювенальная юстиция? Это правосудие по делам несовершеннолетних, включающее особый порядок судопроизводства, отдельную систему судов для несовершеннолетних (ювенальных судов), а также совокупность идей, концепций социальной защиты и реабилитации несовершеннолетних правонарушителей. Как особая система уголовного судопроизводства ювенальная юстиция возникла в конце XIX в. В 1899 г. в городе Чикаго на основании «Закона о детях покинутых, беспризорных и преступных и о присмотре за ними» был учрежден первый в мире суд по делам несовершеннолетних. В настоящее время различают ювенальную юстицию в широком и узком смысле слова. В узком — это специализированная ветвь судебной системы. В широком смысле — это совокупность правовых механизмов (медико-социальных, психолого-педагогических, реабилитационных и других процедур и программ), предназначенных для обеспечения защиты прав, свобод и законных интересов несовершеннолетних, реализуемых системой государственных и не государственных органов, учреждений и организаций.

Существующий в настоящее время законопроект о Ювенальной юстиции отклонялся Государственной Думой в двух чтениях. Однако, не смотря на это, во многих регионах ювенальные технологии находят применение на практике. Красноярский край стал одной из пилотных площадок для их реализации. Во многих школах Красноярска, Норильска, Сосновоборска, Лесосибирска и других городов края избираются омбудсмены (уполномоченные по правам участников образовательного процесса), стали появляться материалы, разъясняющие ребенку его права, уже известны случаи, когда брались под особый контроль семьи, где «нарушаются права ребенка», в некоторых школах составляются социальные паспорта учащихся. В Красноярске работает экспериментальная ювенальная служба. На юридическом факультете СФУ появилась соответствующая специализация.

Начальник отдела по делам несовершеннолетних по ГУМВД России по Красноярскому краю, член комиссии по делам несовершеннолетних и защите их прав при правительстве Красноярского края Галина Рыкова рассказывает, почему возникла необходимость введения ювенальных технологий:

— Я больше себя причисляю к сторонникам ювенальной юстиции, — говорит Галина Анатольевна, — я работаю с неблагополучными детьми уже много лет, и считаю, детские преступления — это в большей степени детские беды, и виноваты в них не только сами несовершеннолетние, но и взрослые. Часто родители и педагоги не уделяют должного внимания детям. А ведь малолетние правонарушители требуют пристального внимания. На сегодня у нас нет правильной, отработанной системы (центров) реабилитации для подростков, освободившихся из исправительных учреждений, такие дети никому не нужны. А ведь необходимо, чтобы они проходили адаптацию и реабилитацию в обществе. Закон о ювенальной юстиции может включать моменты правосудия. Но неправильно решать судьбу ребенка только в суде, так как там лишь оценивают содеянное в разрезе состава преступления.

Еще я считаю, что не должно быть термина «неблагополучная семья». Ребенка нельзя рассматривать отдельно от семьи. Должны создаваться условия, для того чтобы дети чувствовали себя благополучно. Не надо отделять семью от государства. И ювенальная юстиция должна быть направлена на создание благоприятных условий для укрепления семьи. В обязанности родителей входит не только содержать, растить, обучать детей, но и воспитывать из них членов общества. Они должны понимать, что иметь ребенка — большая ответственность и перед обществом, и перед самим ребенком. Родители в первую очередь отвечают за моральный облик их дитя. Все должны помнить, что ребенок — живой человек, а не гайка. И нужен общественный контроль за внешней стороной семьи.

Духовность и патриотизм – путь к спасению

фото предоставлено пресс-службой Епархии

В наши дни все более животрепещущими становятся вопросы о вечных ценностях. В мире, где действуют жесткие законы выживания, люди кажутся порой равнодушными, пустыми духовно. Но так ли все безнадежно? Есть ли надежда на возрождение истинных ценностей? Какова здесь роль духовных наставников. Об этом наш корреспондент беседует с управляющим Красноярской Епархией митрополитом Пантелеимоном.

Церковь, власть и общество…

В настоящее время заметен диалог церкви и власти, как на федеральном, так и на местном уровне. И одним из первых был задан вопрос о том, как митрополит оценивает такое сотрудничество в Красноярском крае, каковы планы в данном направлении?

По словам Владыки Пантелеимона, отношения церкви и власти сегодня выстраиваются правильно, что позволяет думать об успехе этого сотрудничества в рамках закона. Духовенство обсуждает с представителями власти любые важные для общества вопросы, кроме сугубо государственных, не являющихся церковным интересом.

— Наша задача — доносить, что необходимо для комфортного вероисповедания граждан. Мы по призванию своему должны искать во всех святое, другого просто не дано. И лучшим делам всегда дается Божье благословление. Паства церкви есть народ со всеми правами от Бога – избирать, быть избранным говорить, быть услышанным. Поэтому необходимо использовать любую возможность сотрудничества церкви и власти в областях полезных обществу.

У местных властей я встретил определенную заинтересованность в жизни церкви. Это радует. Наше сотрудничество необходимо для установления личных контактов, донесения нужд верующих, поддержки проектов, направленных на сохранение культурных ценностей, поднятие нравственности в обществе. На сегодняшний день я вижу понимание губернатора, председателя Законодательного Собрания, мэра, руководителей районных администраций. Однако конкретно что-то говорить об успехе взаимодействия Епархии и власти можно будет через год-два.

— А какова ваша позиция относительно различных нововведений сверху?

— Церковь не инструмент для решения экономических и прочих вопросов, но морально-нравственный институт, дающий оценку всех направлений деятельности, с точки зрения – являются они спасительными или погибельными. Важно донести эту оценку до всего общества. Мы должны помочь людям начать размышлять над глобальными смертоносными явлениями нового времени.

— Сразу возникает вопрос об общественной деятельности духовенства, насколько успешно она осуществляется?

— Общественной работе церкви нельзя давать оценок, так как она должна идти беспрерывно широко активно, тогда она будет успешной. Это бесконечный труд без всякого вознаграждения и конкретных планов.

Сегодня церковь вышла из состояния оцепенения, в которое ее искусственно вгоняли в годы советской власти, реанимировала свое омертвевшее тело, вступила в фазу динамичного развития, самоочищения, начала осуществлять присущие ей природные функции – просвещение, милосердие, социальное служение и другие. Эта деятельность проявляется через волонтерство, патриотическое движение – форм много. Священники готовы помогать педагогам, врачам и т.д. Но и самому обществу надо заботиться о возрождении духовных ценностей. Пусть от каждого идет любовь ко всем независимо от пола, цвета кожи – это нужно роду человеческому. Все верующие должны быть удержаны Духом Святым, заботиться о ближнем. Только тогда народ станет ближе к спасению. Это главное!

Фото Екатерины Первухиной

Снимки публиковались в газете «Советское Приангарье».

Статьи Анны Колеговой

«Возвращение с войны», газета «Новое время», 13.10.2012

«И радость, и горе — всегда пополам», газета «Новое время», 27.10.2012

«История любви со стажем в 50 лет!», газета «Новое время», 31.03.2012

А где здесь Шекспир?

Второй день фестиваля «Норильские сезоны» в Железногорске внешне прошел спокойнее, чем наделавшее шума уличное представление итальянцев. Однако именно у постановки, проходившей в этот день, были свои особенности. Главное, спектакль литовского режиссера Оскараса Коршуноваса (обладателя многочисленных театральных наград) «Сон в летнюю ночь» — это первый спектакль фестиваля, адресованный взрослой публике Железногорска. Так что именно он стал определяющим в том, насколько наши зрители смогли понять современные тенденции в искусстве и принять культуру и мировоззрение других народов.

Интересно, что столкновение менталитетов произошло намного раньше, нежели перед зрителями открылся занавес. Зная особое отношение литовцев к русским, железногорские организаторы заранее аккуратно выясняли у красноярских коллег настроение артистов Городского театра Вильнюса. Успокоенные заверениями, что литовские гости не только благодушно расположены, но и даже свободно говорят по-русски, организаторы встречи расслабились. «Национальный» вопрос всплыл, но с неожиданной стороны. В обострившихся отношениях с иностранцами на этот раз были виноваты… железногорские коммерсанты. То, что сфера обслуживания в городе развита неважно, ни для кого не секрет, однако такого разгильдяйства не ожидали даже от наших. Администратор гостиницы «Медведь» (с которой накануне все было заранее обговорено) встретила гостей обворожительной улыбкой и неловким «Ой! А у нас командировочные не выселяются, мест вам не хватит!» У европейцев не принято жить вдвоем в одном номере, поэтому сказать, что гости были в замешательстве – это ничего не сказать.

Причем вопрос можно было и замять, девушки-артистки смиренно согласились проживать вдвоем… но тут снова в дело вступило русское хамство, теперь уже со стороны сопровождающих артистов москвичей. Дама из фонда Прохорова с порога гостиницы (и уже до самого отъезда из города) раззадоривала прибалтов рассказами о том, какие русские свиньи. Если иностранцы в это поверили, то их очень даже можно понять: действительно, все ли в порядке у нации, которая сама себя клеймит самым яростным образом?

Несмотря на все эти неприятности, на пресс-конференции перед самым спектаклем артисты совершенно искренне признались, что очень ждут зрителя и надеются, что их искусство найдет отклик в сердцах железногорцев. Значит ли это, что по большому счету всем людям, независимо от национальности или вероисповедания, нужны лишь понимание, внимание и любовь?

Понимание спектакля – вопрос особый. Анонс в буклете «Норильских сезонов» совершенно не передавал суть постановки и больше путал, чем помогал понять режиссерский замысел. Опираться, как выяснилось, нужно было лишь на текст Шекспира, сопровождавший действие субтитрами на русском. Оскарас Коршуновас создал спектакль–аллюзию, спектакль-восприятие, он лишил комедию Шекспира (кстати, одну из самых сложных вещей драматурга) карамельного вкуса классической костюмной постановки. Однако при этом спектакль обрел более конкретные, «не мультяшные» черты. Волшебный лес был обозначен лишь с помощью досок разной величины, превращавшихся в руках актеров во что угодно – дерево, реку, скалу. Передавать любовь, танец, полет, превращения артисты могли, опираясь лишь на партнеров и свой минималистичный, однако далеко не молчаливый инвентарь – звуки, извлекаемые с помощью разного рода ударов по доскам, сопровождали весь спектакль. И — о, чудо! — в этих звуках было все: шелест дождя, шепот листвы, тяжелый топот погони и шорохи робких движений любовников, в сумерках пробирающихся сквозь дремучий сказочный лес навстречу друг другу. Шекспировское многоплановое действие, полное деталей и ответвлений, было представлено точно, объемно и динамично.

Современные искусство имеет одну важную черту – его нужно больше чувствовать, чем обдумывать. Ощущенческое действо, развернувшееся на сцене, призывало каждого стать ребенком. Вспомнить то время, когда для того, чтобы почувствовать себя всадником, нужно было лишь найти подходящую палку, а уж воображение дорисовывало все остальное. Однако не все зрители были готовы изменить привычный взгляд на театральное искусство. Красноярские организаторы фестиваля предупреждали о неоднозначной реакции публики: в краевом центре в антракте ушло около 10% зрителей. В Железногорске к середине действия опустело более половины зала.

— Действие вызывает неприятные чувства, — объясняли свое решение выходящие. – Непонятно, что этим хотели сказать постановщики. И вообще, где здесь Шекспир?

Однако были и те, кто остался до конца спектакля, и далеко не из приличия.

— Жаль, что люди так отреагировали, — сокрушалась молодой архитектор Марина, — теперь нам будут снова возить только второсортные московские антрепризы. Вещи же подобного формата и уровня можно будет посмотреть только в Красноярске. А ведь именно этот спектакль стал первой театральной постановкой, посмотрев которую, я поняла смысл выражения «Стань участником действия»!

Опубликовано: газета «Город и горожане», 28.06.2012