Далеко в стране сопочной

  • Конкурс «Красноярские перья — 2012». Почетная грамота в номинации «Лучший репортер»

Для большинства горожан посёлки типа Попигая и Новорыбного — Богом забытая дыра, где жить просто невозможно — там нет работы, не строится жильё, там полупустые магазины с астрономическими ценами, нет нормального медицинского обслуживания… Но люди живут. Живут, потому что родились и выросли здесь, где жили их отцы и деды, и где будут жить их дети и внуки. В общем, как ни банально это звучит: велика Россия, а дальше родины ехать некуда.

Дорога

Что делает человек, решивший воспользоваться услугами речного судна? Сверяется с расписанием, идёт на речной вокзал или в кассу, покупает билет и едет туда, куда ему нужно. Так делают повсеместно, но только не в Хатанге.

Во-первых, расписания, согласованного и подписанного районным начальством и дирекцией порта, в лучшем случае, придерживаются с погрешностью в два-три дня. Очень может так случиться, что в последний момент в него внесут какие-то изменения и вместо запланированного рейса, теплоход пойдёт с полной загрузкой по специальному маршруту.

Предугадать это невозможно, потому что окончательную точку в этом вопросе ставят в кабинетах Хатангской администрации. Подумаешь, расписание! У жизни своё расписание, и каждый новый день подкидывает какие-то сюрпризы.

Во-вторых, если вы хотите заранее приобрести билеты на теплоход, чтобы наверняка быть уверенными в своём путешествии, то ни в конторе порта, ни в какой-нибудь кассе Хатанги этого сделать невозможно. Билеты можно купить только на самом теплоходе в день его отправления в рейс. Опять же, если повезёт.

На эту тему в портовой конторе мне неопределённо говорили, что с покупкой билетов, а значит и с поездкой, проблем не должно быть. Почему не должно, если желающих уехать больше, чем может взять на борт судно, этого я так и не уяснила.

Настал день отъезда. По расписанию конечной точкой маршрута значился северный посёлок Попигай — один из двух особенно труднодоступных в Хатангском сельском поселении. Туда я и купила билет за 4088 рублей. Но сначала предстояла посадка на теплоход. Кто скажет, что это пустяки, пусть сам попробует.

Итак, представьте себе картину. Стоит на берегу некое довольно высокое деревянное сооружение с крутым трапом (по-видимому, причал), на который без моральной подготовки и определённой сноровки не забраться. Трап заканчивается где-то под водой. Где, с берега не видно. А до берега ещё нужно добраться — кругом вода.

Кто-то перекинул к трапу дощатую лесенку, но она прогнулась и ушла под воду. До берега метра два-три. Самые отчаянные разуваются и осторожно бредут к трапу. А температура воды, прошу заметить, отнюдь не такая, как на юге Красноярья. Север, однако…

Сумки, коробки, мешки и осторожных пассажиров по одному, по двое переправляют в лодке, в которой по щиколотку воды. Лодочник из числа добровольцев-провожающих с трудом толкает нагруженное, кренящееся то в одну, то в другую сторону судёнышко. Вот и трап. Крепко хватаюсь за поручни как утопающий за соломинку. И с тоской вспоминаю пассажирский дебаркадер в родной своей Дудинке.

Первый этап погрузки преодолён. К массивному причалу пришвартован теплоход «Таймыр», но вот незадача — он ниже его. Кое-как при поддержке матросов из команды спускаюсь на борт судна. И первый, кто приветствует меня, пограничник. Какие бы безобразия ни творились при посадке, проверке документов, ничто не помешает. Предъявляю свой паспорт с дудинской пропиской. Всё в порядке, могу ехать. Отдуваюсь, утирая струящийся градом пот, и разглядываю пассажиров.

Много мамаш с малышами, есть беременные, достаточно пожилых людей. Каково же им было пройти такую посадку, да ещё с грузом. Налегке никто не ехал — стандартные атрибуты при возвращении из Хатанги: мешок сахара, макароны, коробка сгущённого молока, три-четыре ячейки яиц и так далее. Был и такой пассажир, кто вёз в сумке кирпичи для ремонта домашней печки. А что делать, если в посёлке этого добра днём с огнём не сыщешь.

На теплоходе двадцать посадочных мест, расположенных по типу плацкартного вагона — 10 верхних полок и столько же нижних — пять закутков, условно именуемых «купе». В салоне стоит электрический чайник, есть небольшой буфет с семидесятирублёвым «Дошираком», набором сухарей, печенья. Здесь же, за стеклом, портрет основателя советского государства с сакраментальной фразой над головой «Заждались?». Тут же пассажирам выписывают билеты.

Людей много, но стоя никто не едет. В этом году пассажиров на теплоход берут по количеству спасательных жилетов на борту, а их 30 штук. Пассажиры рассказывали, как в прошлые годы на судно набивалось иногда до сотни человек, ехали стоя, сидя и лёжа на полу. А нынче в связи с трагедией «Булгарии» на Волге команда «Таймыра» строго придерживалась требований безопасности. Это правильно, но это же обстоятельство должно было бы вынуждать власть взглянуть на проблему пассажирских перевозок под другим углом. Но об этом позже.

Через два часа подходим к ближайшему от Хатанги посёлку Жданихе — она как большелобый пёс неожиданно ткнулась в борт теплохода. Посёлок стоит на холмах, уступами спускаясь к реке. Начинается разгрузка. Надо сказать, что ни у одного посёлка, где мы останавливались, нет причалов. Судно останавливается в четырёх-пяти метрах от берега, и людей переправляют на лодках.

После Жданихи теплоход заметно опустел, до Новорыбной оставалось семь часов пути. Впереди ночь. Пассажиры расселись играть в карты. Мало кто остался равнодушным к этому действу. Причём в «дурака» здесь не играют, все — на «интерес», а «интерес» вполне определённый — деньги. После полуночи азарт игроков усиливается.

Играют все вместе: женщины, мужчины, подростки. Возраст никого не смущает, были бы деньги. В конце концов, молодой матери удаётся сорвать банк. Товарки шумно поздравляют её. Одна из них даже завистливо вздыхает: сколько денег выиграла! Можно и не работать.

После Новорыбной теплоход опустел. В Попигай мы ехали вдвоём с попутчиком. Азербайджанец Гамид надеялся перехватить там бивень мамонта, который нашёл один из сельчан. До конечной точки нашего маршрута оставалось десять часов пути.

«Звёздная рана»

Река Попигай, несущая свои воды в Хатангу-реку, изобилует песчаными отмелями, неожиданно возникающими среди воды островками, косами. По этой причине она опасна и коварна. Почти всю дорогу теплоход держится одного берега — противоположный сияет жёлтыми «пляжами». Песчаные отмели настолько широки, что иной раз кажется, река пересохла и мы вот-вот врежемся в песок. Но теплоход уверенно идёт вперёд, и, когда уже кажется столкновения с отмелью не избежать, из-за крутого изгиба песчаной косы вдруг выныривает синяя полоса реки.

Неожиданно из-за поворота показывается посёлок. Блеснув на солнце крышами домов, он так же неожиданно и надолго пропадает из виду. Река снова выделывает кренделя.

Мы находимся в самом сердце попигайской астроблемы — «звёздной раны» Земли. О падении тунгусского метеорита, вероятно, знают многие, об этом упоминается и в художественных произведениях, например, в трилогии Анатолия Рыбакова «Дети Арбата», а вот о такой же «звёздной ране» Попигая редко кто знает, даже на Таймыре. Упавший метеорит наложил отпечаток на внешний облик всей этой территории, придав ей величавую красоту и суровость.

Всю дорогу по обеим сторонам реки тянутся сопки, густо покрытые зеленью, да и сам посёлок Попигай приютился меж них. А ещё посёлок омывает река с названием Сопочная, которая разделяется на три рукава. Поэтому совсем не удивительно, что жители, игнорируя официальное название посёлка, упорно именуют его Сопочным. Попигаем они называют старый посёлок, стоявший когда-то в верховьях одноимённой реки на значительном удалении от нынешнего.

Нет комментариев

    Оставить отзыв